«Текст»: Рецензия Киноафиши

Роман Дмитрия Глуховского «Текст» вышел в 2017 году, а в 2019-м случилось дело Ивана Голунова. Казалось, писатель-фантаст по старой привычке обогнал время, в этот раз пытаясь всего лишь ухватить актуальность: настолько жизнь походила на книжный сюжет. К счастью, закончились эти сперва похожие истории по-разному: на пятый день Голунова освободили, общественность его отстояла. Те события были началом новой волны гражданской активности, которая не спадала в столицах ещё несколько месяцев. И вот теперь, под занавес протестного 2019-го, выходит фильм «Текст».

Картина Клима Шипенко, как и книга Глуховского – нечастый для наших кино и литературы пример по-хорошему злободневной истории. В романе современность не пестрила стекляшками примет, а пробиралась в самое сердце повествования. Только что освободившегося из тюрьмы Илью Горюнова грел, манил, звал в будущее айфон, потому что больше было некому. В смартфоне происходила половина всех событий книги: он был проводником Ильи в аду Петиной жизни, который семь лет назад из принципа упрятал его в тюрьму, а теперь за это поплатился. Богатый и властный Пётр Хазин, потомственный сотрудник органов, наркоторговец и стукач, сгинул в канализационной дыре. Доживать и расхлёбывать за него остался Илья.

Вопрос, от которого при просмотре не отвертеться: чей это всё-таки фильм – Шипенко или Глуховского? Чего здесь больше – литературы или кино? Разобраться непросто. Если до этого Шипенко всегда принимал участие в работе над сценариями своих картин, то в этот раз за сюжет единолично отвечал автор книги. При этом сам Глуховский говорил, что изначально история с найденным телефоном пришла в голову какому-то режиссёру, и тот предлагал писателю придумать на её основе сценарий фильма; так и родилась книга. Идея всю дорогу меняла медиумы, пока не перепробовала все варианты. Да, кроме фильма есть ещё и театральная версия «Текста» в постановке Максима Диденко, где Нину, девушку Хазина, уже играла Кристина Асмус.

За трансформациями истории Горюнова и Хазина следить особенно интересно, учитывая её бескомпромиссный характер. В «Тексте» Глуховский говорит прямо, не стесняясь в выражениях: поступать по совести – значит, страдать; в России нельзя жить хорошо и оставаться при этом честным человеком. Воздаяния не будет, нечего и мечтать. Сцены фильма по большей части слово в слово повторяют текст первоисточника, и только в паре-тройке моментов заметны отличия. Зато какие: пересобрав паззл и добавив несколько эпизодов, авторы задают истории новый вектор.

Фильм открывает сцена с матерью, которая не пускает студента Горюнова (Александр Петров) в Москву на тусовку: не сдал экзамен – вот и сиди дома, учи. Последняя сцена (не считая постскриптума) – Горюнов в пустой квартире, осаждённой спецназом, мечется, но принимает неизбежное. Эта дорога искупления в картине очерчена строго, герою не дают отвлечься на сны и воспоминания, которых в книге в избытке. Всё, что есть на экране – забытая богом Лобня, негостеприимная Москва и не гаснущий дисплей телефона. Мир вокруг мы почти не видим: камера липнет к герою, лезет ему в лицо, отвлекаясь только на смартфон. А там – чужая жизнь во всех красках, которые отобрали у мира вокруг.

Несмотря на родительскую ДНК, у фильма есть свой почерк. Из рассыпанных по книге ощущений Шипенко собирает очень кинематографичные образы, которым не требуется комментарий. Взять хотя бы мать Горюнова, такую знакомую училку со строгим взглядом; сама совесть, с которой весь фильм будет спорить Илья. Эта Родина-мать, принципиальная, не дающая поблажек, родом из другого времени, когда эти принципы ещё что-то значили. Другая удача – сцена секса Хазина (Иван Янковский) и Нины (Кристина Асмус), снятая самими влюблёнными на телефон; идеальное совпадение формы и содержания. Но есть и проблемы. Совсем мимо – эпизоды с зацикленным текстом писем и сообщений, где материал теряет связь с носителем.

Текст Глуховского в том числе и об этом: от корней просто так не оторваться, идентичность не переменить. История Ильи – это ещё и история самозванца: он пробует стать Хазиным, но всё время боится сфальшивить и так и не доходит до конца. Воспитание и среда делают своё дело, и человек оказывается заперт в клетке габитуса. Оттого так страшно выглядит Россия Глуховского, что в ней эти естественные барьеры прирастают кумовством и легитимным насилием. Кто сильнее – тот и прав; вот и весь закон.

Зациклившись на морали, можно подумать, что смотришь новый фильм Юрий Быкова: настолько сгущены краски. Но режиссёр Шипенко и сам – правдоруб: все его ранние фильмы были про изнанку российской жизни. Взять хотя бы другую экранизацию, картину «Как поднять миллион. Исповедь Z@drota» (2014) по книге Дмитрия Шахова. Так что противостояние Шипенко и Глуховского – только кажущееся: оба автора нутром чуют хтонь и не бояться говорить прямо.

Но минус на минус, как известно, даёт плюс. Ещё в своей первой инкарнации «Текст» отличался от других критических (или чернушных, кому как) произведений на русском своим high concept откуда-то из прекрасного недалёка. У Глуховского смартфон – ящик Пандоры и источник жизни одновременно; это универсальное хранилище, в котором можно найти что угодно, даже надежду. Доживая чужую жизнь, Горюнов хоть на время, но переменял участь, становился «живым» человеком с родителями, девушкой и планами на будущее.

В фильме эта пунктирная линия становится магистральной. Обречённость тут давит уже не так сильно, а правильные решения приносят результат. В памяти айфона Шипенко находит демоверсию хэппи-энда, каким он может быть в наших широтах. Тут можно было бы обвинить авторов в бесхребетности и заигрываниях с действительностью, с которыми и расправлялась книга. Но, кажется, за прошедшие два года что-то изменилось вокруг. Гражданский подъём даёт надежду, что теперь человека так просто не вычеркнуть, а цифровые сети могут продлить жизнь через расстояние и время. Действительность делает свой ход и реабилитирует вымысел. Никто не забыт, ничто не забыто, интернет всё помнит; и только Баста по-прежнему думает, что это какая-то игра.

Евгений Ермакович