«Люди в черном 3»: Рецензия Киноафиши
Хит-парад клешней, щупалец, присосок и прочих модных аксессуаров вошел в долгожданную третью фазу. Но на сей раз авторы Men in Black не удовольствовались одним лишь принципом «Тех же щей да погуще влей», хотя щи у них максимально густые: с инопланетными глазиками и тому подобными экзотическими ингредиентами. Сюжет, несколько приувявший после второго раунда, решено было реанимировать, засунув во временную (ударение – на предпоследнем слоге) петлю, то есть отправить Уилла Смита в 1969 год – хохмить над юным Томми Ли Джонсом, которого играет Джош Бролин. Правда, юному Томми Ли Джонсу, по сценарию, двадцать девять, а играющему его Джошу Бролину – по жизни – сорок четыре, и выглядит он на все свои сорок четыре. Однако излишнюю состаренность спецагента вполне можно списать на тяжелую работу, в которую входит непрерывное общение с самыми эксцентричными «леди, джентльменами и другими формами жизни».
Про эксцентричность и про упомянутые в первых строках модные аксессуары здесь сказано не ради красного словца. Барри Зонненфельд, взяв за основу комикс Лоуэлла Каннингема, сделал из «людей в черном», когда-то введенных в оборот журналистом и уфологом Джоном Килем, хроникером пророчеств Человека-мотылька (Киль, опираясь на многочисленные городские легенды, полагал «людей в черном» демоническими электромагнитными формами разума), – веселую вселенную-зоопарк в стиле «Вавилона 5», только несопоставимо гротескней и ядреней. В третьей серии карнавала Зонненфельд как бы переворачивает сюжет сериала «Темные небеса», где пришельцы, тихой сапой вселявшиеся в граждан США, стреляли в Джона Кеннеди и вообще устраивали всяческий переполох в большой политике. Здесь, хотя и делаются легкие реверансы то в сторону Брэдбери (линия переписывания будущего, тянущаяся из рассказа «И грянул гром» – через знаменитую трилогию Земекиса), то даже в сторону, прости господи, «Скайлайн» (появление агрессивных инопланетных медуз над американскими небоскребами), – пришельцы мигрируют из большой политики в высокую моду и шоу-бизнес. Виаграны, устраивающие презентацию «революционных таблеток», Мик Джаггер, прилетевший (или будто бы прилетевший) оплодотворять земных женщин, и – венец всего! – Энди Уорхол как противоинопланетный спецагент под прикрытием, тусующийся среди супермоделей с планеты Гламурия: тотальный стеб приобретает здесь некоторые черты маленького «культурного взрыва». Самое интересное, что в своих издевательствах над поп-артом Зонненфельд парадоксально сближается с одним из мэтров американского артхауса Терри Цвигоффом, который в 2006-м снял мощную и красноречивую картину «Тайны школы искусств» (в российском прокате – «Реклама для гения»). И если у Цвигоффа в авангард современного искусства выходит полицейский под прикрытием, от балды малюющий невесть что, лишь бы удержаться в арт-школе и изловить обитающего там преступника, то у Зонненфельда специфическую версию поп-арта придумывает мающийся от скуки спецагент, отправленный на федеральную поимку инопланетян.
Однако еще более примечательно другое. Персонаж Смита, балагур и трепло, спасающийся от временных (ударение – на предпоследнем слоге) разломов шоколадным молоком, прыгает сквозь на ураганной скорости проносящиеся времена, мимо других людей в черных костюмах – банковских клерков, выбрасывающихся из окон по ходу Великой депрессии, и попадает в эпоху, символом которой оказывается пришелец-аутист с погибшей планеты, «человек дождя», существующий сразу во всех пространствах и временах и не могущий выбрать, в каком же из них он действительно существует. Именно это, а не цирковая охота за членистоодноруким животным по имени Борис, будто бы похожим на БГ, – исходный код перезагруженного представления.
Сергей Терновский
