«Обитель проклятых»: Рецензия Киноафиши
«Обитель проклятых» (которая в оригинале именуется то Eliza Graves, то Stonehearst Asylum, в зависимости от региона проката) – это экранизация не столько рассказа Эдгара По, сколько известного профессионального анекдота: «В психиатрии кто первым надел халат, тот и доктор». Хотя, вообще говоря, произведение, вдохновившее авторов «Обители проклятых», – ровно о том же. Речь о крохотном рассказике под названием «Система доктора Смоля и профессора Перро», где главный герой, путешествуя по югу Франции, наносит визит в одну тамошнюю частную клинику для душевнобольных. Как выясняется в финале, клиникой заправляли пациенты во главе со свихнувшимся бывшим главврачом, кои в результате переворота свергли докторов, вымазали их смолой, вываляли в перьях и заперли в подвале, в изоляторах, а сами предались гастрономической и терапевтической неге. Незамысловатый и чисто иронический рассказик По служил исключительно целям нраво- и бытописания: продемонстрировать, какие же чокнутые чудаки эти французы, в среде которых с трудом можно отличить помешанного от нормального.
В сценарии Джо Ганджеми исходная юмористическая зарисовка превратилась в полновесную готическую драму, с детективной интригой, триллерным саспенсом и обнажением карательной природы психиатрии, с блистательной работой художника-постановщика Алена Бене и поединком таких титанов, как Бен Кингсли и Майкл Кейн. Малейшие полунамеки Эдгара По эволюционировали в целые сюжетные линии, а многое было домыслено уже сценаристом и режиссером. Ровно по такой же технологии из коротеньких рассказов классиков рождены многие недавние киноэпопеи, соревнующиеся по степени масштабности: «Сталь» Ричарда Мэтисона стала «Живой сталью» Шона Леви, его же «Кнопка, кнопка» превратилась в «Посылку» Ричарда Келли, «Забавный случай с Бенджамином Баттоном» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда стал трамплином для сверхпретенциозного полотна Дэвида Финчера, а «Тайная жизнь Уолтера Митти», написанная Джеймсом Тёрбером, сделалась у Бена Стиллера настоящей одиссеей.
При этом надо заметить, что у Ганджеми и режиссера Брэда Андерсона не утратился дух первоисточника, как произошло, например, с адаптацией фицджеральдовского рассказа. Готический детектив, оснащенный мрачными репрессивными констатациями («Животных вроде Сайласа Лэма следует сломать, чтобы вновь сделать людьми») и мощными драматическими ходами (убийство искалеченных молодых солдат в хирургической палатке, ставшее навязчивым видением и причиной безумия), переплетается с плутовским романом и откровенно саркастическими пассажами. Взять хотя бы фамилии персонажей: миссис Грейвз (grave – это «могила», как известно), доктор Лэм (Lamb, соответственно, «ягненок»), Микки Финн (название «коктейля» из рома/виски и какого-нибудь снотворного вроде хлоралгидрата) и т. д. Когда заглавную героиню демонстрируют студентам-психиатрам Оксфордского университета образца 1899 года, лектор замечает, что «в качестве предосторожности ей вкололи четыре миллиграмма героина» (в русском дубляже звучит, если я правильно расслышал, словосочетание «четыре грамма», но это уже какой-то Франсуа Рабле, адаптированный для наркоманов…). В психушке рубежа веков не только применяют тяжелые наркотики в качестве транквилизаторов, но и активно исцеляют от «неизлечимой гомосексуальности», от «меланхолии» и даже от «полного равнодушия к поездам», коим страдает наследник семейства, владеющего железными дорогами. Первой же неприятностью, которая происходит с новым доктором, становится то, что его средний палец застревает в дырке черепа, украшающего кабинет главврача. Далее плутовское и готическое чередуются умело и в равных дозах, балансируя между пронзительно-концептуальными беседами о сути психиатрии и душевного здоровья и очаровательным местным колоритом (когда на постоянно повторяющийся возглас «Содомия!» отвечают: «Дурдом какой-то!»). Ближе к финалу, преисполненному элегантнейшего душевного здоровья, герои фильма даже апробируют самодельный вариант электрошока, который на самом деле был изобретен, как известно, лишь в 1930-х. Эдгар По наверняка пришел бы в полный восторг…
Сергей Терновский
