«Волшебная страна»: Рецензия Киноафиши

Принято считать, что сказка сэра Джеймса Мэтью Бэрри про Питера Пэна – о летающих мальчиках и волшебных приключениях. Собственно, так оно и есть, с этим никто не спорит, но прежде всего сказка про Питера Пэна – о вечном поединке человека и смерти. Дети уходят/улетают в волшебную страну (Neverland – Небыляндию), чтобы никогда не взрослеть и не стареть, то есть чтобы отменить время, ибо время – главный оруженосец и глашатай смерти. Победивший время – не умирает. И только тикающие часы во чреве крокодила, одинаково опасные для Питера Пэна и его злейшего alter ego – Капитана Крюка (взрослого Питера), напоминают о той бездне, в которую когда-нибудь может быть сброшен каждый. Даже в стране с магическим названием Neverland. Пьеса Аллана Ни «Человек, который был Питером Пэном», написанный по ее мотивам сценарий дебютанта Дэвида Мэджи и снятый по нему фильм Марка Форстера «Волшебная страна» (Finding Neverland; буквально: «Обретение Небыляндии») – как раз об этом. О смерти, обступившей человечество, и о человеке, бросающем вызов смерти. Когда Джеймс Бэрри был еще ребенком, умер его брат Дэвид, что стало для юного Джеймса двойной трагедией: помимо самой утраты оказалось трудно пережить то, что мать перестала замечать второго ребенка, замкнувшись в скорби о первом, и лишь явление Джеймса пред материнские очи в наряде покойного брата заставило миссис Бэрри снова признать существование оставшегося в живых сына. Уже став более-менее известным драматургом, Бэрри (Джонни Депп) знакомится с Сильвией Льюэлин Дэвис (Кейт Уинслет) и четырьмя ее сыновьями, отец которых незадолго до того умер от рака горла. Один из этих сорванцов, самый замкнутый и серьезный – Питер, и станет прототипом (наряду с, добавим от себя, покойным братом Джеймса Дэвидом) Питера Пэна, так же как после довольно-таки скоропостижной смерти матери (еще одна срезанная жизнь в этом поединке!) утвердится в желании последовать писательскому примеру мистера Бэрри. Но перед финальным актом драматургу удастся заколдовать реальность, отвоевав свою Neverland: миссис Дэвис отправится в последний путь не по серому сумраку одиночества, а через сказочную страну, придуманную воображением любящего ее человека. Недаром, когда после успеха новой пьесы на юного Питера обратят внимание и назовут заглавным персонажем, мальчик укажет на Джеймса Бэрри: «Он настоящий Питер Пэн». Надо заметить, что стиль Марка Форстера, немецкого уроженца и питомца Нью-Йоркского университета, значительно изменился со времен его предыдущего фильма «Бал монстра», перехваленного критикой и разнообразными жюри, но, по правде сказать, чрезмерно натуралистичного для своей драматургической основы и грешащего почти психиатрическими перегибами. В «Волшебной стране» Форстер соединил легкость английской иронии («В чем же его преступление? – Он мой младший брат. – Тогда понятно»; «Но этот скипетр из дерева. – Всё в рамках бюджета») с плотностью классической драмы, умело балансирующей между мелодрамой, психоаналитическим эскизом и трагедией (если не считать слегка переслащенной все-таки концовки). А эпизод с воображаемым цирком, где танец мистера Бэрри со своим ньюфаундлендом превращается в вальс великого фокусника с дрессированным медведем на фоне кружащих трагических клоунов и инфернально-романтических декораций, – вне всякого сомнения, одна из самых эстетически мощных сцен подобного рода в мировом кинематографе последних лет. С нею сопоставимы, пожалуй, лишь сцены танца мотыльков-серафимов в голове эксцентричного композитора-отшельника из фильма Кейси Леммонс The Caveman’s Valentine (в российском прокате – «День святого Валентина», «Пещерный человек»). Vlad Dracula