Переходный возраст Михаила Тройника: интервью с актером

В прокат выходит абсурдистская комедия «Хандра» — второй полнометражный фильм Алексея Камынина. На пресс-конференции 31-го «Кинотавра», где «Хандра» открывала серию конкурсных показов, режиссёр признался, что специально подбирал на главные роли «немедийных» актёров. Но кто ж мог предугадать, что к моменту показа картины на фестивале и её скорому выходу в прокат вся страна отсидит карантин и половина на нём посмотрит сериал «Чики». Сериал, подаривший российскому кино новых народных любимцев, среди которых оказался и Михаил Тройник. «Гогольцентровец», интеллектуал с обманчивой внешностью парня из соседнего двора и просто невероятно приятный в общении человек. «Киноафиша.Инфо» подозревала, что на Тройника среди журналистов будет большой «спрос», и об интервью с ним договорилась заранее, чтобы наверняка.

КИ: Когда я готовилась к этому интервью, обратила внимание, что у вас большинство журналистов спрашивают одно и то же: КВН, Рыбинск, общие темы, но мало о конкретных ролях. Поэтому я предлагаю вам самому решить, о чём вам было бы интересно рассказать сейчас.

МТ: Для меня интервью — жанр такой, не изученный. Я всегда не знаю, что говорить. Поэтому мне нравятся конкретные вопросы, чтобы предметно на них отвечать. А вопросы в стиле «расскажите про вашего героя»… я могу на них ответить, конечно. Но можно много рассказывать про героя и не рассказать ничего. Так что лучше задавайте вы вопросы. (Смеётся).

КИ: Тогда давайте уже окончательно разберёмся, как правильно ставить ударение в фамилии и откуда она такая вообще пошла?

МТ: ТройнИк. Именно так. Мой папа из Донецка, дедушка из-под Донецка. Как я понял, так называли в деревнях, когда рождался третий сын. Это считалось особым событием, в этом слове есть христианское значение. Хотя до конца этимологию я не изучал. Я слышал так.

КИ: Обещаю, в тексте прям поставим ударение. Потому что для журналистов это вопрос из разряда спорных, как Анджелина ДжОли или ДжолИ.

МТ: У меня даже был недавно случай: премия «ТЭФИ — Летопись Победы», мы читали стихи. И вот там меня объявили как ТрОйник. Это был последний раз.

КИ: Может, дело в том, что не запомнили ещё, не примелькались. Вы же больше в театре. Хотя снимаетесь с 2014 года…

МТ: Ну на самом деле не так уж много я снимаюсь с 2014 года. Был фильм «Однажды», проект «Филфак», были какие-то эпизоды. Но глобально, 16-17 год, я не слишком много снимался.

КИ: Так получается, что именно 2020 год для вас с кино-точки зрения выдался удачным. Потому что и «Чики», и «Хандра». И, как я поняла, эти проекты вам лично нравятся.

МТ: Это так получилось. «Хандра» была снята года два назад, и «Чики» мы начали года два назад с пилота. А потом, через год, сняли уже сам сериал. Вот так совпало. Поэтому да, можно сказать, этот год — он какой-то особенный, когда всё выходило в одно время.

КИ: Вы ещё говорили, что и по настроению, по тому, как создавались, эти проекты очень схожи.

МТ: Да, они очень схожи, это правда. Главное их сходство — что команда была в обоих этих проектах какая-то единая. То есть не было деления на разные отделы: тут режиссёры, тут операторы, а вот тут актёры. Все были вместе и там, и там. Жили вместе. Хоть мы и снимали «Хандру» в Москве, и тут «жили» звучит довольно условно, но на площадке мы все были вместе и все были вовлечены — от гримёров до актёров. И в «Чиках» так же было. И оба эти проекта начинались с желания творческого. Это не было заказом сверху, что снять надо то-то и то-то, сценарий такой-то. А это было именно желание Эдика [Эдуарда Оганесяна, реж. сериала «Чики». — Прим. редакции] и Лёши [Алексея Камынина, реж. фильма «Хандра». — Прим. редакции] с его друзьями сделать эти проекты.

КИ: А кто вам ближе и по-актёрски интереснее всё же, при равном удовольствии от фильмов, — отец Сергий из «Чик» или Деня из «Хандры»?

МТ: Трудно сказать. Из-за их особенностей они были по-разному интересны. С отцом Сергием была тонкая, филигранная работа, какая-то очень подробная, медленная. Мы долго совещались с Эдиком, долго репетировали, меня долго гримировали, долго одевали, мы долго разводили эти сцены. И это была такая тонкая драма прям, драматическая роль. А «Хандра» — это что-то более спонтанное, не простроенное, что ли, но при этом был полёт, приключения. Какое-то Подмосковье, какие-то купания, какие-то менты в лесу… С этой точки зрения «Хандра» для меня была большим приключением, а «Чики» — филигранным выстраиванием роли.

КИ: А по-человечески какой персонаж вам понятнее?

МТ: Ну, наверное, я уже не Деня. Деня — это такой человек, которым я был когда-то. Наверное, сейчас я ближе к отцу Сергию. Потому что вопросы взросления у меня закончились примерно года два назад. Я так думаю.

КИ: Тогда получается вообще идеальное попадание. Дене по фильму 28 лет. Снимали вы 2 года назад. Вам сейчас 32 года. Вы на момент съёмок вполне были им.

МТ: Да, так и есть. Но сейчас Деня — это что-то такое, из чего я вырос уже, эти его вопросы… Ну конечно, они есть, но они меня уже меньше волнуют. Эта роль — как ностальгия по тому времени, по съёмным квартирам, неприкаянности этой. Сейчас жизнь стала немного понятней. Хотя не настолько, чтобы всё понятно, но уже и не так, как у этих персонажей. (Смеётся).

КИ: Но мне это кажется лёгким лукавством, когда вы говорите, что вам Деня понятен. Да, вы были студентом, осваивали Москву, снимали квартиру с друзьями. Но это было больше 10 лет назад. В свои 28 вы были уже таким опытным «москвичом». А Деня — это взрослый человек, который вот только сейчас переехал. Так как его проблемы могут походить на проблемы вас 18-летнего? Или возраст тут условный?

МТ: Погодите, я поступил во МХАТ в 21. В 25 я выпустился. И снимал вот так квартиру с компанией. Мы жили в одной квартире со Стасей Милославской, она жила в соседней комнате и была ещё студенткой школы-студии. В отдельную квартиру я переехал лет в 27. А до этого в общагах. Так что Деня не так далеко от меня. Но когда мы снимали, конечно, это было скорее воспоминание этого опыта. Но столько было этих историй, событий, которые сидели в памяти, эмоций, которые хотелось как-то рассказать и выплеснуть из себя. То есть в этой роли не надо было заставлять себя что-то делать. Это всё было рядом. Да и потом, мне кажется, неважно, когда это было. Я посмотрел фильм [интервью записано 14 сентября, через два дня после премьеры «Хандры» на «Кинотавре». — Прим. редакции], и это такое прямо погружение в молодость. Я почувствовал себя моложе. Я понял, что ещё могу играть такие молодежные роли. Вот вы спросили, кто мне ближе из персонажей. И вот Деня с точки зрения выдумки даже для меня круче. Потому что эти «мужики», они от меня никуда не уйдут. У меня сейчас такой возраст начинается «заматерения», такого превращения во что-то не юношеское. И когда я посмотрел этот фильм, у меня появилось ощущение, что произошло какое-то завершение.

КИ: Как перелистнули с одной главы на другую…

МТ: Да-да, что уже вот, я вступаю во что-то другое.

КИ: Вы сказали, что съёмка в «Хандре» была приключением, но внутри этого приключения всё равно было очень важное условие: вы играли вполне реального персонажа, друга Лёши. И вы пересказывали его реальную историю, когда к нему приехала бывшая девушка и сказала, что беременна от него…

МТ: Вы хотите спросить, была ли ответственность в том, чтобы точно изобразить Деню? Я помню, как пришёл на пробы к Лёше. Он это как раз делал в своей квартире, не в этой, в которой мы снимали, а в той, в которой они живут на самом деле. Это даже не то чтобы пробы были, скорее знакомство. Мы просто говорили, я тогда познакомился с Катей Агеевой [актриса, играет в «Хандре» Фиму, бывшую девушку Дени. — Прим. редакции], увидел, как ребята живут, пообщался с этим Деней. И мне этого было достаточно. Я понял это направление, а дальше уже хотелось выразить что-то своё. Я понял, что мне есть что сказать, глядя на этих ребят. Что я чем-то похож. Я понял, что это не тот случай, когда ты играешь какую-то профессию, которую ты никогда не играл, пожарного, например, и тебе надо это выучить, как-то почувствовать. Это был не тот случай. Потому что я реально к этому времени уже столько скитался по съёмным квартирам, по общежитиям, что это состояние было уже намолено как-то. И если говорить про ответственность, мне кажется, я не подвёл, я никакого вранья не выдал.

КИ: Вы сами напросились на следующий вопрос. Я понимаю, у каждого актёра своё представление, как работать. Но как же очень известное высказывание Константина Юрьевича Хабенского: «Играть надо человека, а не профессию»?

МТ: Я, наверное, не буду спорить с Константином Юрьевичем. (Смеётся). Но мне кажется, профессию играть интересно. Какие-то нюансы. Она всё равно влияет на человека. Мне, по крайней мере, это интересно, какие-то мелочи, которые отличают одну профессию от другой, формируют человека, как профессия формирует какие-то повадки — мне вот это интересно. Но всегда надо играть человека. Я согласен с Константином Юрьевичем частично, но какие-то моменты и отличают эти роли одну от другой, когда ты привносишь детали от разных профессий, мировоззрений.

КИ: Вы сказали, у вас сейчас период «заматерения». А в предыдущих интервью говорили, что пока вам в кино чаще предлагают играть парней из провинции, «с района». В контексте вашего «заматерения» чувствуете, что готовы перестать играть этих парней и перейти к мужчинам из «Москва-Сити» и в галстуках?

МТ: Вот сам же это слово сказал… Но нет какого-то конкретного чувства внутри: «Вот я заматерел». Это же само собой приходит, постепенно, мне кажется, никогда человек не может сказать, что вот я уже какой-то там. Я уже взрослый, я уже матёрый. Мне кажется, я говорю какими-то штампами, которые распространены в обсуждении этой юношеской темы. Всё равно в «Хандре» главная тема — взросление. И тут ты видишь этот контраст, нарочитый перелом, который возможно увидеть. А по поводу того, чтобы играть какие-то роли другие… Сейчас у меня есть несколько проектов, где я играю и пацанов, и другие образы, вообще не связанные с бесшабашной темой. Но меня этот разброс не смущает. И так, и так может быть.

КИ: Но неужели не хочется выйти за рамки заданного амплуа? Я понимаю, что у вас есть театр, где вы вообще разный…

МТ: Да я не скажу, что я прямо в амплуа. Я в кино-то недавно начал появляться, а вы уже говорите про заданное амплуа. (Смеётся). Пока передо мной такой проблемы глобально не стоит, что я хотел бы из этого выбраться или даже выкарабкаться. Пока я так не чувствую.

КИ: Тем более что ниша-то несвободна. Надеюсь, извините за этот вопрос, но с Сашей Кузнецовым вас часто путают?

МТ: Ну бывает. Несколько раз. Писали какие-то отзывы: «Спасибо за «Кислоту» [фильм Александра Горчилина, 2018 год, в главных ролях Филипп Авдеев и Александр Кузнецов]. Но я думаю, не так уж мы суперпохожи. Всё-таки отличаемся. И похожи… Я правда об этом не думал! Вы такие вопросы задаёте! Саша — хороший актёр, у нас с ним хорошие отношения. И Саша помоложе и, кажется, поспокойнее, чем я. Да и вообще зависит от того, как использовать актёра. Меня ещё сравнивают с Гошей Куценко часто.

КИ: Я смотрю на часы и понимаю, что мне вас надо отпускать на следующее интервью. Поэтому лёгкий блиц. Театр или кино?

МТ: О боже! (Смеётся). Оба этих искусства. Но на самом деле я, может быть, и сам не определился до конца. Вот так, чтобы был абсолютно уверен, что хочу заниматься только одним и ничем другим. Может быть, через какое-то время я смогу ответить. Но не сейчас.

КИ: Но рады тому, что не только кинотеатры открылись, а и театры тоже?

МТ: Конечно. Конечно, скучаешь по этому ощущению контакта со зрителем, по адреналину, какому-то азарту, когда не знаешь, как примут, какая будет обратная связь или какая будет реакция.

КИ: А есть какие-то особые ощущения от того, что ваш фильм в конкурсной программе «Кинотавра», главного фестиваля российского кино, открывает серию показов? Ведь тоже не знаешь, как примут…

МТ: (долгая пауза) Ну конечно, есть. И когда ты смотришь этот фильм, а в зале сидят твои коллеги, весь зал твоих коллег, людей, связанных с кино, — это совершенно другое ощущение просмотра. И ощущение того, что ты здесь, сейчас, и всё это происходит прямо сейчас, какая-то история, — без сомнения, особенное. И когда я смотрел «Хандру», то переживал. Другое дело, как к этому относиться, я до конца пока не понял. Может, позже это осознаю. Сейчас всё так быстро происходит, какие-то интервью, приезды, отъезды, встречи, показы. Пока я наслаждаюсь этим моментом. А что это и как это, наверное, потом пойму. Пока не успеваю. Возможно, сейчас что-то глобальное происходит, что-то меняется, но это так всё нагрянуло, что получается воспринимать это как рабочий процесс, который должен быть. Но, повторюсь, вот этот просмотр вместе со всеми — это, конечно, незабываемые ощущения. Когда ты открываешься людям, которые профессионально на тебя смотрят. Это очень крутой опыт.

КИ: После того как вы познакомились с Лешей и его друзьями, поработали с ними и увидели, как это выглядит на экране, готовы снимать с этими ребятами вместе квартиру?

МТ: В какой-то момент мне хотелось пожить ещё вот так. Недолго только! Месяц-два, может быть. Вернуться в такую жизнь. Но, повторюсь, ненадолго. Крутая команда получилась. Такая разносторонняя и дополняющая друг друга. Мне кажется, это здорово. Там нет конкуренции. Так что, да, хотел бы. Но ненадолго!

Беседовала Вероника Скурихина