Оказывается, Стивен Кинг терпеть не может... Дракулу. Вернее, не самого персонажа из классического романа Брэма Стокера, а культового экранного графа в исполнении Белы Лугоши.
По словам Кинга, знаменитый актёр в «Дракуле» был «ничего, пока не открыл рот» — и стоило только услышать речь графа, как Король Ужасов начинал смеяться до слёз. Такого святотатства фанаты классического хоррора ему, возможно, и не простят — ведь для многих Лугоши остаётся эталонным вампиром уже почти сто лет.
Однако Кинг и сам в чём-то «исправил» Дракулу на свой лад. Когда он писал «Жребий» (или «Жребий Салема» — кому как нравится), он открыто говорил, что делает реминисценцию романа Стокера.
Именно поэтому главный вампир у него получился совсем иной: в «Жребии» Кинг избавил монстра от глянцевого готического флёра. Его Бэрлоу — это не утончённый аристократ с бархатным акцентом, а жуткий древний зверь, олицетворение бесчеловечной тьмы. Ни капли театральщины — только чистый ужас.
Можно сказать, что «Жребий» стал ответом писателя на тот самый смех, что вызывал у него Лугоши. Не нравится, как классический экранный вампир открывает рот? Сделай своего, который даже в сценах, когда не говорит ни слова, пугает куда сильнее. И у Кинга это, надо признать, отлично вышло.
Вот так и живём: сам Кинг создал десятки легенд хоррор-жанра— от Пеннивайза до Джека Торранса, но к чужой иконической версии главного вампира относится без трепета. И пусть фанаты «Дракулы» ругаются — у Стивена Кинга есть свой «король ночи».
Ранее мы писали: Гора алмазов кинопрома: 6 фантастических сериалов на Netflix, которые не дадут вам скучать
