«Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов»: Рецензия Киноафиши
Роуд-муви – штука добротная, за то и ценима кинематографистами, ведь в нее можно запихнуть фактически любую историю, которая если и не заиграет новыми красками, то хотя бы зрителей развлечет. Формой этой пользуются без стеснения, что приводит иногда к странным, а иногда к откровенно неудачным результатам вроде экранизации романа Керуака “В дороге”. Тем ценнее опыты удачные, и эта работа – одна из них. Александр Хант – дебютант в полном метре, уже успевший получить признание: на минувшем фестивале “Окно в Европу” фильм завоевал аж четыре награды, включая гран-при. Завоевал заслуженно – приз вряд ли можно назвать авансом, как это нередко случается с молодыми авторами. Хант взял жанр “кино в дороге” и начинил его крепкой историей (сценарист картины Алексей Бородачев также получил награду на киносмотре).
Парень Витька, гопник, которого на районе все зовут Чеснок, с детдомовским прошлым и сомнительным настоящим неожиданно встречает больного отца, бывшего уголовника Леху по прозвищу Штырь. Жизнь Чеснока состоит из работы на заводе, надоевших до чертиков жены с ребенком, любовницы и праздношатаний по питейным заведениям. Поэтому свалившийся из ниоткуда недееспособный родитель для него – балласт, который он, к тому же, ненавидит (окажется, есть за что). Поначалу Витька не проявляет к Лехе никакого интереса, однако потом выясняет, что у того есть своя квартира. Так у героя появляется блестящий план – сплавить Штыря куда подальше – не на тот свет, разумеется (Витька, выражаясь языком Мити Карамазова, вор, но не подлец), а в отдаленный интернат. Дороге туда и посвящена большая часть фильма.
Хант поступает умно – зовет на главные роли двух по-настоящему больших артистов – Евгения Ткачука и Алексея Серебрякова, которым по плечу сыграть эту странноватую пару. Ткачук с его любимыми многими режиссерами дикой энергетикой и резкостью движений вдохнул в своего героя настоящую жизнь. То же самое происходит с Серебряковым – его персонаж, хоть и столь же резок, умудрен годами и чем-то трудночитаемым во взгляде (первую половину картины он, парализованный, молчит). И вот отец и сын отправляются из города в интернат – а на самом деле, конечно, за мифическим и едва ли достижимым счастьем. При этом точку отправления авторы обозначают весьма конкретно – надписью на стене дома, недвусмысленно указывающей на пятую точку. Финал же (то бишь, счастье) видится каждому по-своему: Витьке не терпится поскорее сбыть отца с рук и зажить в квартире в свое удовольствие, Леха хочет увидеть своего друга-сокамерника и закончить какие-то нерешенные темные дела. Но поездка затягивается, обрастая забавными и порой страшными подсюжетами, в чисто русской действительности набирая тарантиновскую удаль.
И несмотря на невероятную теплоту и яркость пейзажной палитры (режиссер говорил, что вдохновлялся работами Вонга нашего Кар-Вая), персонажи лишены сентиментальности – в них есть насупленность, обида, ехидство, но никак не родственные чувства. И только после нескольких совместно пережитых то смешных, то жутких перипетий, в глазах Чеснока зритель заметит что-то указывающее на перемену. Этот ход с лихвой себя оправдывает и наведет на мысль, что под маской криминального роуд-муви вообще-то история о таком трудном прощении, пусть и лишенная китча обязательных объятий и скупой мужской слезы. Фильм крайне тепло приняли не только критики, но и публика фестиваля, которая явно соскучились вот по такому свежему, по-хорошему наглому молодому кино. Посему очень хочется, чтобы прокатная судьба картины сложилась – выход на большой экран намечен на грядущую осень.
Александра Подольникова
