«Мы уже проиграли эту битву»: интервью с главными актерами фильма «Матрица: Воскрешение»

В прокат вышло одно из самых долгожданных продолжений культовой франшизы, «Матрица: Воскрешение». Четвертый фильм о мире победивших машин Лана Вачовски снимала одна, без сестры. Что, впрочем, не слишком заметно, потому что кадров из предыдущих трех фильмов на экране предостаточно. К своим легендарным ролям вернулись Киану Ривз, Кэрри-Энн Мосс и Джада Пинкетт Смит. А новыми лицами «Матрицы» стали актеры, простите, помоложе: Приянка Чопра, Яхья Абдул-Матин II и Джессика Хенвик. Вот в таком балансе Киноафиша.Инфо и взяла интервью: для кого-то съемочная площадка стала возвращением в любимую песочницу, а для кого-то настоящим подарком гику франшизы. И даже не так важно, что напишут про фильм критики. Важно, что сами участники картины уверены: они – часть чего-то очень особенного.

Киану, Кэрри-Энн, начнем с вас. Вы, возможно, хранили тайну столько лет… Сейчас, когда весь мир ждет ответов, признайтесь: вы знали, как повернется история Нео и Тринити в 2021 году, когда снимали первый фильм?

Киану Ривз, актер: Нет.

Кэри-Энн Мосс, актриса: Нет.

Киану Ривз: Вообще понятия не имели. Так ведь?

Кэри-Энн Мосс: Вообще. Не единого предположения.

Киану Ривз: Совсем не знали. По нулям.

Джада, Приянка, как вам кажется, почему «Матрица» – это та история, которая нуждалась в продолжении?

Джада Пинкетт Смит, актриса: Ох… почему «Матрицу» нужно было продолжить?... Я думаю, что «Матрица» продолжается независимо от нас. И я думаю, что это продолжение было очень важно для Ланы. Для нее это очень личная история, и наш фильм – это продолжение ее идей из оригинальной «Матрицы». Она – одна из ее создателей, и ей было очень важно быть готовой продолжить эту историю через личную призму восприятия. А нас просто позвали разыграть этот сценарий.

Приянка, а что думаете вы? Вас в предыдущих фильмах не было…

Приянка Чопра, актриса: Да, не было. Но сейчас я очень рада, что мне нашлось место в «Матрице». Сейчас я в «Матрице». И если бы эта история никогда не была рассказана, а сейчас не была бы пересказана, у меня никогда бы не было возможности стать частью «Матрицы». А так, я счастлива. Вот поэтому эта история нуждалась в продолжении.

Джада Пинкетт Смит: Точно!!! (смеется)

«Матрица» продолжается независимо от нас.

Джессика, Яхья, вам похожий вопрос: что для вас значит быть в «Матрице»?

Джессика Хенвик, актриса: Да это просто взрыв мозга. Я была диким фанатом этого фильма. Когда росла, я мечтала, чтобы был еще один фильм, но уж точно не думала, что буду сниматься в нем. Так что мой ответ: мне очень повезло.

Яхья Абдул-Матин II, актер: Вот то же самое. Я вспоминаю себя 19-летнего, когда я учился запрыгивать на стены, тренировался 24 часа в сутки, пытался научиться парить (прямо показывает, типа, как Нео отклоняется), как будто я в слоу-моушн наклоняюсь назад, и тому подобные штуки. Конечно, это круто – быть одним из тех людей в целом реальном мире, который может сказать: Я в Матрице! По-настоящему. Это не то, к чему можно относиться, как к чему-то само собой разумеющемуся.

Вот кстати, мне показалось, что у вас один из самых сложных для исполнения персонажей. С одной стороны, вы должны были повторить все наиболее знаковые сцены с участием Лоуренса Фишберна. С другой стороны, вы же играете совершенно нового героя. Расскажите вот об этом балансе между Морфеусами и о том, как вы справлялись с тем, чтобы не сравнивать себя все время с Лоуренсом Фишберном.

Яхья Абдул-Матин II: Мне не было сложно не сравнивать себя с Лоуренсом Фишберном, потому что я всегда знал: это не моя работа, меня наняли не для того, чтобы я сыграл Морфеуса, которого играл Лоуренс Фишберн, или его подражателя. Я знал это и поэтому не ощущал давления ответственности. Но мне действительно надо было изучить его персонажа, потому что я играю героя, который носит в себе сознание истории о Морфеусе, уважение и признательность за то, что он сделал для мира. Поэтому моей ответственностью было сложить вместе это уважительное отношение к прошлому и презентацию персонажа, который узнает что-то новое о себе самом, открывает новое будущее для самого себя. Это кино про самоосознанность, про то, как понять, что к чему. Эта мысль повторяется в сценарии несколько раз. И вот этот Морфеус совершенно точно еще не осознает до конца себя и во что он ввязался. Сценарий сразу немало помог снять это напряжение, о котором вы спрашивали в самом начале.

Конечно, это круто – быть одним из тех людей в целом реальном мире, который может сказать: Я в Матрице! По-настоящему.

Киану, Кэрри-Энн, ваши герои в течение фильма произносят одинаковую фразу: «Я помню…». Насколько эта фраза применима к вам, как к актерам? Как быстро вы вспомнили, как двигаться, драться и даже говорить в «Матрице»?

Киану Ривз: Да, я это помню. Но что это значит? Эти воспоминания. Помню ли я, как играть эту роль, или я сейчас могу переиграть ее, превратиться в симуляцию самого себя?.. я не знаю. Хотя нет, я нахожусь в конкретном моменте, я его помню, а дальше что? Я думаю, это состояние подстегивает желание исследовать дальше, какого черта тут творится, где мы? Кто мы? И тому подобные вопросы.

Кэрри-Энн, к вам тот же вопрос. У вас после «Матрицы», кажется, не было таких физически активных ролей…

Кэрри-Энн Мосс: Это заняло какое-то время – найти эту дорогу обратно, к хорошей физической форме, способности драться, быть в тонусе. Определенно, на это потребовалось время, но я получаю удовольствие от себя в таком состоянии, получаю удовольствие от экшен-сцен. А еще мне нравится делать это с ним (показывает на Киану), наблюдать, как он это делает, и быть частью этого целого. Мы тренировались вместе, и это помогало еще и выстроить отношения. Настроить связь и проиграть наши отношения снова. Эти тренировки были своего рода аперитивом перед ужином – съемками, которые нам предстояли.

Мы тренировались вместе, и это помогало еще и выстроить отношения. Настроить связь и проиграть наши отношения снова.

Джада, честное слово, я еле узнала вас под этим старящим гримом. Ниобе так изменилась… Но скажите, есть еще какие-то кардинальные перемены в ней, или это все та же Ниобе, просто с новым лицом?

Джада Пинкетт Смит: Она все та же единственная и неповторимая, просто с другим лицом.

А сами-то вы себя в зеркале узнали, когда вам впервые нанесли этот грим?

Джада Пинкетт Смит: (смеется) Неееееет! И было очень забавно, когда в первый день я пришла на площадку с этим лицом. Киану увидел меня и такой: Джада??? (Смеется) Он меня тоже не узнал. И прошли дни, пока он смог нормально воспринимать меня как Меня. Он все время видел во мне Ниобе в ее новом обличии. Зависал на несколько минут и выдавал что-то вроде: Когда я увижу Джаду? И я ему: погоди немного, мне еще надо закончить дела с Ниобе.

Приянка Чопра: Ага, а этот грим занимал каждый день часов по пять…

Джада Пинкетт Смит: Именно!

Она все та же единственная и неповторимая, просто с другим лицом.

Приянка, ваша героиня – персонаж новый. Но ведь не совсем уж новый… Вы сами ощущали ответственность за то, что играете ту маленькую девочку, которая в итоге оказалась столь важной фигурой для трилогии «Матрица»?

Приянка Чопра: Да я вообще не знаю, о ком вы говорите! О какой такой девочке… Нет, как я и сказала до этого, я даже не мечтала, что однажды буду частью «Матрицы». Такой пророческой, такой актуальной тогда, когда я впервые посмотрела эти фильмы, и до сих пор. И когда я получила предложение поработать с этими удивительными людьми, лично увидеть, что и как они делают, лучше этого и придумать было нельзя. Так что я просто наслаждалась моментом.

Джессика, ваша героиня Багс – тоже совершенно новый человек в «Матрице». Что стало вашей опорой в работе, кроме сценария? Как вы встраивали себя в эту легендарную историю? И, поскольку вы поклонница фильма, как вам новые правила «Матрицы», вроде порталов-зеркал вместо телефонов?

Джессика Хенвик: Было интересно наблюдать, как мир «Матрицы» со временем перестроился. И мне кажется, они сделали отличный выбор, нашли правильный тон, чтобы показать: это не та же Матрица, которую мы покинули в 2003 году. Это новый фильм, в котором помнят о Нео, Тринити и Морфеусе, но он развился и сейчас играет на совершенно новой, незнакомой территории. И это в том числе помогло мне вписать мою Багс в эти обстоятельства. Я не думала о ней, как о персонаже из той Матрицы. Это действительно новый мир, и я благодарна за такое решение, потому что мы вместе его постигали.

Тогда логично спросить, нравится ли вам новая «Матрица», ее новые правила и краски? Потому что визуально, лично для меня, это выглядит как новое кино.

Киану Ривз: Это по-настоящему поразительно, чего режиссер Лана Вачовски достигла в плане кинематографии, в плане подачи истории, чтобы этот мир выглядел одновременно таким знакомым и в то же время совершенно другим. И пробуждал в нас столь сильные эмоции. Это то, что я ощутил сразу.

Кэрри-Энн Мосс: Я думаю, Лана очень выросла как кинематографист. Она была невероятной и 20 лет назад, когда работала с Лилли. Но постепенно она меняла, взращивала свой авторский стиль, довела его до совершенства и показала всю прелесть пребывания в таком менее строгом творческом процессе. Мне кажется, фильм хорошо отражает этот ее подход. Это совершенно точно было потрясающим – стать частью этого процесса так же, как сейчас пожинать его плоды, просматривая готовый фильм. Мы делали невероятные вещи, и мне действительно нравится, что из этого вышло.

Это совершенно точно было потрясающим – стать частью этого процесса так же, как сейчас пожинать его плоды, просматривая готовый фильм.

Приянка, Джада, а вам нравятся новые правила «Матрицы»? Например, эта «дружба» людей и некоторых машин. Не утопия ли это?

Приянка Чопра: А не наша ли это реальность?

Джада Пинкетт Смит: Да…

Приянка Чопра: …когда технологии заняли огромную часть нашей жизни. Мне кажется, правила «Матрицы» – это лишь отражение того мира, в котором мы сейчас находимся.

Джада Пинкетт Смит: Я полностью, полностью согласна. Я думаю, это отражение наших сегодняшних отношений с технологиями.

А вы вообще сами верите в то, что примирение машин и человечества возможно, или мы вправе ожидать… следующей истории?

Джессика Хенвик: Эм…. (смеется) Я думаю, что скорость развития технологий уже такая, что мы за ней не успеваем. Это же уму непостижимо, как роботы стали постоянной частью нашего пространства! Думаю ли я, что нас ждет война с ними? Надеюсь, что нет, потому что мы, вероятно, проиграем.

Яхья Абдул-Матин II: Мы проиграем, да, проиграем, точно проиграем… Я думаю, что пока мы в безопасности. Но мне кажется, мы уже проигрываем эту битву. Мы уже интегрированы в мир машин, мы уже скрестили мир андроидов с нашей вселенной, так что мы уже отчасти в этом пространстве. И тот факт, что мы не осознаем, как глубоко мы уже в него погрузились, как раз, возможно, и значит, что если битва когда-либо начнется, мы уже ее проиграли.

Джессика Хенвик: Вы же видели эту новость о том, как ученые создали какой-то искусственный интеллект, и во время тестирования он им начал врать? А когда они попытались проанализировать, почему он им солгал, то он им объяснил, что им просто не нужно знать эту информацию. То есть он уже скрывает что-то от нас. Так что, Яхья, ты прав, мы уже проиграли эту битву.

Правила «Матрицы» – это лишь отражение того мира, в котором мы сейчас находимся.

Но при этом я не воспринимаю «Матрицу» как фильм о технологиях. Для меня это долгая, сложная и впечатляющая история любви, в первую очередь.

Джада Пинкетт Смит: Да, я согласна. Но вы сказали долгая…

Ну да, растянутая на 4 части.

Джада Пинкетт Смит: (смеется) Так это прямо как в жизни.

Приянка Чопра: О да, это было гениально! Вот это и мой ответ. Я готова смотреть на отношения Нео и Тринити снова и снова. Они уже сами стали каноном. Ты в них веришь, ты хочешь, чтобы они были вместе, показывали эту силу, что они способны выдержать, когда они вместе. Это вселяет надежду.

Джада Пинкетт Смит: Определенно, это так.

Киану Ривз: Я бы согласился с этим утверждением. Да! Это лав-стори.

Кэрри-Энн Мосс: Ага.