История слишком изящна в своей простоте: мнение зрителя о фильме «Между рядами»
Первые карды «Между рядами» выглядят как новая версия знаменитой сцены из «Космической одиссеи». Автопогрузчики и прочая спецтехника плавно танцуют в ночном супермаркете под вальс Штрауса «На прекрасном голубом Дунае». Там, где у Кубрика достижения космической эры и космических масштабов, Томас Штубер показывает большой супермаркет на окраине. Этот фильм – его банка томатного супа в музее и ода банальному. Как и в «Патерсоне» Джима Джармуша, герои фильма просто проживают день за днем. А дни похожи друг на друга как две капли, они рифмуются, иногда допускают вариации, но складываются в стройное стихотворение. Потому что каждый день – лишь вариация предыдущего или будущего.
Кристиан (Франц Роговский) устраивается грузчиком в супермаркет. Там его встречает суровая с виду, но по-отечески заботливая компания бывших дальнобойщиков. А еще – Мириам (Сандра Хюллер) из соседнего кондитерского отдела. Она улыбается и подтрунивает над молчаливым новичком, хотя глаза ее всегда грустны. В целом все новые сослуживцы будто находятся в молчаливом согласии с друг другом – возможно все они хотели для себя лучшей участи. Напарник Кристиана Бруно (Петер Курт) наставляет его, знакомит с «географией» и расстановкой сил.
В супермаркете есть свой океан – отдел с живой рыбой и своя Сибирь – заморозка. Есть и свой райский уголок под пальмами на фотообоях – возле кофейного автомата. В огромном амбаре без окон и дневного света эти пальмы говорят о способности обитателей видеть и наполнять этот мир поэзией. Томас Штубер играет с масштабами – хорошо структурированное и искусственное пространство супермаркета против непонятного и совершенно пустого за его пределами. Внешний мир – это безлюдные трассы и парковки, пустыри, ночные автобусы без пассажиров, необитаемые жилища. Эта полная заброшенность противопоставлена изобилию и порядку окраинного универсама. Стеллажи каждый день пополняются аккуратно расставленными товарами. Нужно обязательно следить, чтобы все они были в первом ряду и полки не казались пустыми. В то же время залежавшийся товар безостановочно свозится на задний двор. Супермаркет не допускает остановки, никогда не спит и постоянно обновляется.
Оператор Питер Матяско показывает этот мир почти космически стройным – бесконечные ряды, их строгая симметрия создают иллюзию перспективы, не хуже, чем фотообои с пальмами. А между рядами – рутинная расстановка, погрузчики, паллеты, коробки, двадцать видов итальянских макарон, внимание к мелочам, не обязательным, но заполняющим каждый новый день. Эти мелочи раскрашивают рутину то в лирические, то в романтические, то иронические тона. В зависимости от оптики наблюдателя.
«Между рядами» – пример совсем другого кинематографа, он уверенно заявляет, что зрителю не нужны сильные эффекты, экзальтированный драматизм и значимые преувеличения. Кинематографу нужен человек, способный сотворить историю из повседневной рутины, той же материи, из которой состоит его жизнь. Примечательно, что фильм, построенный на другой крайности Кристиан видит на курсах по технике безопасности. Инструктор демонстрирует будущим водителям автопогрузчиков культовую пародию на фильмы-инструкции «Водитель автопогрузчика Клаус – первый рабочий день». В этом коротком метре 2000 года Штефен Прен и Йорг Вагнер пародируют учебный фильм вводя в него элементы хоррора. Клаус в свой первый рабочий день нарушает все возможные правила безопасности, и последствия становятся все более кровавыми. Его автопогрузчик отрывает сотрудникам руки и головы, перерезает их пополам, доводя историю до абсурда. Но даже этот, на первый взгляд искусственный элемент вводится не для контраста с реальностью, в которой обитают работники, а для того, чтобы быть документально точным ее отражением. В реальности фильм действительно часто демонстрируется на подобных курсах, чтобы разбавить скучную теорию.
История порой слишком изящна в своей простоте. Ни одна значимая деталь, а других тут просто нет, никак не перетягивает на себя внимание. Ничем не выдает своего второго смысла и не опошляет красоту банального навязчивой метафоричностью. Но именно эти детали – тонкая связующая нить между героями и зрителями. Там, где персонажи видят Канары и слышат шум моря, зритель заметит висящего на погрузчике мягкого зайца, заклеенного пивными этикетками или вдруг застывшего, выпавшего из магазинной суеты Бруно. В конце концов все дело в оптике, и лишь умение видеть и слышать на более высокой частоте наполняют мир смыслом. Эта история не о том, как герой постепенно прирастает к новой жизни, и не о служебном романе в супермаркете. Она о ложной перспективе, которая делает нашу жизнь немного приятнее, и не дает свернуть раньше времени.
Анастасия Сенченко
