Олег Янковский считал: настоящее искусство должно быть тихим и проникновенным. И если Голливуд сделал ставку на мускулы, погони и зрелищные взрывы, то советское кино — в его лучших проявлениях — апеллировало к сердцу.
Говоря о нашумевшем и кассовом «Титанике» и супергероях вроде Терминатора Арнольда Шварценеггера, Янковский отмечал: да, всё это впечатляет. Но его собственный эталон героизма — совсем другой.
Это Барон Мюнхгаузен, человек, который улыбался сквозь обречённость и шёл на смерть с достоинством. Его герой не спасает мир от ядерного удара, он просто остаётся верен себе — и в этом сила.
«Романтический героизм Мюнхгаузена, который улыбался, поднимаясь по лестнице, и говорил: „Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!“ — зная наверняка, что сейчас погибнет, мне интереснее, чем героизм Шварценеггера», — говорил Янковский.
Сравнение было неслучайным: эпоха как раз переживала бум брутального американского кино, в котором герой, как правило, — терминатор в прямом или переносном смысле. Старые-добрые советские фильмы отходили на второй план, VHS-кассеты с боевиками везли в страну тоннами.
Но для Янковского идеал заключался в другом — в человечности, сомнении, самоиронии. В том самом бароне, чья фраза стала эпиграфом к жизни актёра. И похоже, его идеалы спустя годы оценили сами инострацы.
«Жемчужина российского кино»: советскую комедию о бароне сказочнике иностранцы оценили на 8.3 — наравне с «Летят журавли» и «Иди смотри». Филипп и Иван не смогут стать заменой Олегу Янковскому: единственного достойного семья одобрила еще в 2009-м.
