«Освобождение»: Рецензия Киноафиши
Четыреста лет рабства против одной пощечины.
1860-е годы, США. Только что был выпущен указ Линкольна об освобождении рабов, однако отстающую от своих северных экс-товарищей Конфедерацию этот факт не интересует. Тем не менее об этом узнает Питер (Уилл Смит) – раб из Луизианы, – после чего решает бежать со стройки железной дороги в Батон-Руж, чтобы найти там армию северян и с ее помощью воссоединиться со своей семьей. Путь Питера лежит через раскинувшиеся на много километров болота, и за ним по пятам следует ищейка по имени Фассел (Бен Фостер), для которого делом принципа становится взять Питера живым или мертвым.
«С чего бы Apple выпускать фильм с Уиллом Смитом в главной роли после мартовских событий?» – можно было бы спросить, притом небезосновательно. Голливуд, как известно, милосердием в последние годы не отличается, да и рядовой зритель стал куда кровожаднее. После известного инцидента на последнем «Оскаре» сомнения касательно выхода фильма «Освобождение» могли с легкостью и невероятной скоростью превратиться в факт. Тем не менее Apple от своего проекта не отказался – по иронии судьбы «Освобождение», похоже, делалось с намерением подаваться на следующий «Оскар». Теперь же рассчитывать на это не приходится, хотя невероятно здравым кажется комментарий режиссера картины Антуана Фукуа: «Четыреста лет рабства важнее одного момента».
«В одной Луизиане 350 тысяч взятых в рабство людей встали перед выбором: остаться в оковах и ждать освобождения Союзной армией или самостоятельно добиться свободы», – таким предисловием начинается фильм Фукуа, тем самым несколько обманывая зрительские ожидания. Создается впечатление, что сейчас тебе покажут кино о полномасштабном бунте, благородной борьбе за правое дело и бравом отстаивании фундаментальных человеческих прав, но получается иначе: как только Питер сбегает, трудно отделаться от ощущения, что смотришь вариацию на тему «Выжившего» Иньярриту. Только вместо снега тут жара, влажность и болота, а вместо медведя – аллигатор.
И нет, фильм это не портит – напротив, наделяет отчаянную борьбу главного героя за свободу дополнительным смыслом: в стремлении к ней ему приходится противостоять не только «белому человеку», но и самой природе. Но все же внутренний диссонанс оказывается неизбежен, когда последняя часть не только выглядит вырванной из другого фильма, но и оказывается напичкана всем подряд.
Например, тут сценарий пытается стать чуть изящнее и умнее посредством грустной иронии: Питер все же добирается до армии северян, но здесь его называют «украденной собственностью», «контрабандой», и вариант действий у него один – примкнуть к Союзу в качестве рядового солдата. Сюда же засунули и всемирно известную фотографию Whipped Peter («Высеченный Питер») – в период Гражданской войны она стала одним из основных аргументов северян в борьбе с рабством. Фукуа, который три четверти фильма в свойственной ему манере показывал растерзанную собаками плоть, отрубленные головы и искалеченные тела рабов, под конец словно вспомнил, что снимает серьезный фильм-высказывание, и тогда жестокости становится меньше, а серьезных диалогов и смысловой нагрузки – больше.
«Господь со мной, мне нечего бояться. Что может сделать мне человек?» – это одни из первых слов Питера, говорящие о нем больше, чем все произошедшее с ним дальше.
Да, Питер – глубоко верующий человек, и именно вера мотивирует его не останавливаться на пути к свободе. Удели Фукуа ей больше внимания, «Освобождение» мгновенно стало бы интереснее: внутренняя свобода Питера, воспринимающего свое рабство всего лишь как очередную работу и не позволяющего окружающим заставить его даже на секунду в ней усомниться, кажется гораздо важнее, чем любая идеологическая война. Увы, режиссер предпочел сфокусироваться на экшене – если можно так выразиться. Но Уилл Смит тем не менее выжимает максимум из того небольшого количества минут, в которые фильм не бросается в режим выживания. Измученное выражение лица в сочетании со взглядом по-прежнему не сломленного человека, скупые слезы, говорящие о том, что, несмотря на окружающую его жестокость, он все-таки не разучился чувствовать, – это истинный герой, который в одиночку способен изменить ход самой истории. Пожалуй, это одна из лучших ролей Смита, и оттого печально, что репутационные потери актера с высокой вероятностью скажутся на фильме.
В чем Фукуа однозначно преуспел, так это в изображении чудовищной жестокости рабства – причем как физической, так и словесной. «Освобождение» периодически хочется поставить на паузу, чтобы немного отдышаться, а от некоторых диалогов наворачиваются слезы: тут и игра Смита сказывается (монолог Питера после вопроса генерала армии северян о том, боец он или всего лишь беглец, просто душераздирающий), и не покидающие в течение двух часов мысли о том, что подобные зверства происходили едва ли не повсеместно, а где-то существуют до сих пор. Смотреть «Освобождение» стоит, лишь морально подготовившись, и, несмотря на некоторые свои изъяны, фильм все-таки достойный. Поэтому хочется верить, что зрители смогут взглянуть дальше одной злополучной пощечины.
