6 лучших зарубежных экранизаций русской классики

Записки юного врача (2012 – 2013)

У верующих в то, что любое произведение режиссеры должны воспроизводить на экране с точностью до запятой, «Записки юного врача» в лучшем случае вызовут недоумение, а в худшем – отвращение. А вот для зрителей, ждущих от любой киноадаптации оригинальности и смелости, этот мини-сериал – находка. Взяв за основу одноименный сборник Михаила Булгакова, авторы «Записок» сдули с книги пыль и добавили в нее все то, что так любит современная аудитория: черный юмор, «раздвоенного» главного героя и набор клише о России, которые тут, разумеется, не от посредственности сценаристов, а от их желания поиронизировать.

Первый сезон сериала более или менее близок к рассказам Булгакова: юный врач по имени Владимир Бомгард (Дэниел Рэдклифф) только что окончил учебу в университете, после чего отправляется в русскую глубинку, чтобы управлять Мурьинской сельской больницей, где он надеется набраться опыта. Но есть и другая, взрослая версия доктора (Джон Хэмм), которая периодически навещает самого себя в юности и размышляет над тем, что он мог бы сделать иначе. Во втором сезоне от рассказов Булгакова осталось немного, но из-за этого, надо полагать, его и переименовали в A Young Doctor's Notebook & Other Stories («Записки юного врача и другие истории»).

Любовники (2008)

«Любовники» Джеймса Грэя основаны на «Белых ночах» Федора Достоевского очень условно, и тем не менее в оригинальности фильму не откажешь. Из Петербурга 1840-х годов действие переносится в современный Бруклин, где живет Леонард (Хоакин Феникс) – меланхоличный парень, который время от времени пытается покончить с собой. Однажды он влюбляется в свою соседку напротив Мишель (Гвинет Пэлтроу), но у той есть женатый любовник, с которым она не намерена расставаться.

Тем временем родители Леонарда надеются, что он женится на Сандре (Винесса Шоу), и это, в свою очередь, положительно скажется на отношениях семейства с новым владельцем их бизнеса, так как девушка приходится ему дочерью. Сандра и Мишель – антиподы друг друга: первая скромна и покладиста, а вторая взбалмошна и непостоянна. «Любовники» воздерживаются от прямых аналогий с «Белыми ночами», лишь сохраняя за героем Феникса черты мечтателя из повести Достоевского, и в этом заключается прелесть фильма: его можно свободно интерпретировать, искать параллели, а вместе с ними и местную Настеньку.

Деньги (1983)

За основу своего последнего фильма Робер Брессон взял повесть «Фальшивый купон» Льва Толстого, хотя это было не первое обращение режиссера к русской литературе: его «Карманник» был частично основа на «Преступлении и наказании», «Наудачу, Бальтазар» – на «Идиоте», а «Четыре ночи мечтателя» – на «Белых ночах». Из-за фальшивой банкноты жизнь главного героя «Денег» по имени Ивон стремительно рушится, и в итоге тот оказывается в тюрьме, из которой выходит обозленным на весь мир. Кроме денег, в его жизни больше ничего нет, и потому ради них он готов пойти на самые страшные зверства.

С «Фальшивым купоном» Брессон обошелся весьма вольно: главный герой Ивон совмещает в себе двух персонажей Толстого – крестьянина Ивана Миронова и убившего его Степана Пелагеюшкина. Кроме того, для «Фальшивого купона» центральной темой является искупление – Брессон же практически отказывается от нее, делая финал своего фильма открытым: Ивон сдается полиции, но вопрос спасения души и покаяния остается неразрешенным.

Китаянка (1967)

Достоевский вдохновлял и другого классика французского кино – Жан-Люка Годара. За основу своей «Китаянки» режиссер взял «Бесов», только в этом случае роман стал отправной точкой для политического высказывания: снятый в 1967 году фильм оказался провидческим и предсказал начавшиеся уже в следующем году студенческие протесты. «Китаянка» существует на грани художественного кино и документалистики, а потому смотреть его может быть непросто: с одной стороны, тут интервью с главными героями, а с другой – разыгрываемая ими Вьетнамская война.

«Китаянка», на самом деле, очень вольная интерпретация «Бесов». Фабулы фильма и романа схожи: пять студентов, революционная ячейка, поиски себя. Кроме того, у Годара есть вкрапления из отсылок к Достоевскому: один из студентов, Анри, – это идейный «наследник» Ивана Шатова, а Френсис – Степана Верховенского. «Бесы» и «Китаянка» схожи в том, что говорят о протесте, о революции, но если Достоевский видел в них социальную катастрофу, то для Годара это не более чем временное увлечение для страстных молодых умов, которое в конечном счете не приведет к грандиозным изменениям.

Любовь и смерть (1975)

«Любовь и смерть» Вуди Аллена – это пазл из фрагментов русской литературы, которую так любит режиссер. Так что это не экранизация в привычном смысле слова: с присущим ему остроумием Аллен пародирует практически весь пласт русской классики, а, например, негласное идейное противостояние Толстого и Достоевского не помешало режиссеру вбросить обоих в свое попурри.

«Любовь и смерть» – это чистой воды пародия на всю русскую литературу (и ее экранизации) со свойственными ей пессимизмом, экзистенциальными метаниями и финалами в духе «все умерли». В общем «все одно и то же, и все обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия». Тем не менее практически невозможно не увидеть во всем этом не только блестящие познания Аллена в русской классике, но и его безграничную любовь к ней.

Фильм следует за Борисом Грушенко (Вуди Аллен) – дворянином, атеистом, «пацифистом» и большим любителем философско-теологических бесед. То он против собственной воли отправляется на войну с Наполеоном, то и вовсе планирует убийство Бонапарта, то обретает веру в Бога накануне своей казни. Любое событие он сопровождает размышлениями о «тонких материях», да и практически все персонажи фильма активно пускаются в длинные монологи о высоком, потешаясь над свойственными русской литературе многостраничными раздумьями главных героев о славе, политике и, конечно, смерти.

Двойник (2013)

И еще одно подтверждение любви Запада к Достоевскому – одноименная экранизация повести писателя «Двойник» от Ричарда Айоади. Яков Голядкин и его доппельгангер в прочтении Айоади получают имена Саймон Джеймс и Джеймс Саймон (Джесси Айзенберг) соответственно, а вместо Петербурга здесь неназванный город в неназванное время. «Оригинальный» Саймон – личность неприметная и посредственная, поэтому появление его харизматичного и уверенного в себе двойника поначалу кажется ему отличной возможностью кое-чему у него поучиться. Однако в скором времени Саймон №1 понимает, что Саймон №2 постепенно крадет его жизнь.

В своем творении Айоади не столько воспроизводит повесть Достоевского, сколько осовременивает ее, добавляя в нее антиутопические нотки: система заинтересована в очень конкретном типе людей, а романтик Саймон, в отличие от своего циничного двойника Джеймса, в нее совершенно не вписывается. Атмосфера у «Двойника» соответствующая – мрачная, депрессивная, гнетущая. Достоевский, надо полагать, одобрил бы.