Ушёл из жизни Юрий Григорович — легенда русского балета

19 мая 2025 года не стало Юрия Николаевича Григоровича — великого хореографа, мыслителя сцены и реформатора балета. Его уход завершает эпоху, но его искусство продолжает жить на сценах и в сердцах зрителей по всему миру.
Юрий Николаевич родился в Ленинграде 2 января 1927 года. Уже в юности начал выступать на сцене Кировского театра, а со временем стал одним из самых значимых хореографов XX века. Он не просто создавал спектакли — он выстраивал целые философские и визуальные вселенные, в которых движение заменяло слово. О том, как он изменил восприятие классики, можно прочитать в нашей статье о биографии Григоровича.
В 1964 году он стал главным балетмейстером Большого театра, где создал ряд масштабных постановок, вошедших в золотой фонд балетного искусства: «Иван Грозный», «Спартак», «Легенда о любви», «Ромео и Джульетта». Эти спектакли отличались не только техничной хореографией, но и драматургической глубиной, порой сравнимой с театром и кино.
Григорович был не только художником, но и педагогом, мыслителем, реформатором. Он преподавал в лучших вузах страны, формировал поколение танцовщиков, создавал пространство, в котором классика встречалась с современностью. Его имя связано с международной премией Benois de la Danse и множеством других инициатив, направленных на развитие балетного искусства. Из одной постановки родился Краснодарский театр балета имени Юрия Григоровича.
За свою жизнь он получил высшие награды страны — от звания народного артиста СССР до ордена Святого Андрея Первозванного. Последние годы провёл в Подмосковье, оставаясь в мысленном и духовном диалоге с искусством.
Прощание с Юрием Николаевичем состоится 23 мая в здании Большого театра. Церемония прощания начнется в 11:00. Ожидается, что похоронен он будет на Новодевичьем кладбище рядом с супругой, балериной Наталией Бессмертновой.
Имя Григоровича вписано в мировую культурную историю. Его балеты продолжают идти по всему миру, а его подход к хореографии изучается как эталон сценической мысли. Он ушёл, но его эпоха — жива.