Перестроечное кино — пожалуй, самое спорное среди всего советского. Его обсуждают до сих пор. Понятно, почему: это целая энциклопедия сломанных судеб и необычных характеров.
В восьмидесятые режиссеры отошли от деления персонажей на хороших и плохих окончательно. Стало гораздо больше серой морали и неоднозначных героев. Их можно найти в любом фильме, и «Интердевочка» не исключение.
Главная героиня, Таня Зайцева, вызывает у многих сочувствие. Маленькая зарплата, тяжелая жизнь, желание выбраться из нищеты — понятно, почему молодая и красивая девушка решилась стать ночной бабочкой. И это правда.
Аморальность персонажа Елены Яковлевой кроется не в ее профессии. Она на первый взгляд ничем не лучше Симы или Кисули. Так же продает любовь и тело за деньги. Вот только если вслушаться в монологи медсестры, сразу станет понятно: она считает себя выше других.
Ее речь в квартире других девушек — яркий пример лицемерия. Зайцева ругает их за жадность, жажду наживы и пронырливость. Противопоставляет им себя. «Я ж не жмусь, как ты», — говорит она Кисуле.
До переезда она презирает товарок, а после — шведских друзей Эдварда. Да, среди них попался один бесчестный человек, но Таня делает выводы об обществе в целом. И вот это уже очень сомнительный поступок.
Супруга она не ценит, страдает на чужбине, ведя унылую жизнь в маленьком городе. Но не готова — по крайней мере, пока ситуация не накалена до предела — бросать сытое, благополучное настоящее ради тоски по дому. И работать, кстати, тоже. Сочувствовать такой героине можно, но сложно. А высокомерие и лицемерие позволяют даже назвать ее отрицательной.
