Оказывается, финал «Игры в кальмара» мог быть ещё мрачнее. Ли Бён-хон (Фронтмен) признался, что в глубине души хотел, чтобы Ки-Хун перерезал горло спящим игрокам — ровно так же, как когда-то сам Фронтмен сделал это, чтобы выиграть свою Игру.
В ключевой сцене четвертой серии он протягивает Ки-Хуну нож, чтобы проверить: готов ли тот предать свои ценности ради выживания. Если бы Ки-Хун убил соперников, Фронтмен почувствовал бы себя оправданным. Его собственный выбор тогда — резня ради жизни — больше не казался бы таким грязным и бессмысленным.
Именно это стало бы для Фронтмена искуплением: доказать себе, что все одинаковы, что человек в крайней точке всегда выбирает насилие. Ки-Хун мог стать его отражением — очередным доказательством, что мир прогнил без шанса на надежду. Но Ки-Хун не стал убивать. И этим Фронтмену нанесён самый болезненный удар: он лишился последнего оправдания своим поступкам.
Внешне Фронтмен холоден и равнодушен — но за маской скрывается некогда хороший человек, который до конца ждал, что Ки-Хун окажется таким же «зверем», как он сам. Но Ки-Хун этого не сделал — и тем самым разрушил миф о том, что выбор Фронтмена был единственным возможным.
Так одна короткая сцена с ножом вдруг превращается в трагедию не только для жертвы, но и для палача, который так и не нашёл себе прощения. И, возможно, теперь не найдет никогда.
Чуть Ранее мы также писали: Более 40 млн часов просмотра: главный хит на Netflix сейчас — не «Игра в кальмара», но с его звездой и тоже про Южную Корею
