Роман Маргарет Митчелл, признанный классикой американской литературы XX века, мог называться совсем иначе. Ещё до публикации писательница дала ему рабочее название «Завтра уже будет другой день» (Tomorrow is Another Day) — именно так звучит одна из финальных реплик Скарлетт О’Хара.
Эта фраза казалась символом упорства и надежды, с которой главная героиня смотрела в будущее после крушения любви, страны и уклада жизни. Но издательство сочло название слишком безликим: оказалось, в то же время готовилось сразу несколько книг с похожими заголовками, где фигурировало слово «завтра».
Пришлось срочно искать альтернативу. И тогда Митчелл вспомнила стихотворение «Non sum qualis eram bonae sub regno Cynarae» английского поэта декаданса Эрнеста Доусона. В одной из строк говорилось:
«Пусть многое забыл, и ветер вдаль унёс роз аромат, швырнув его в толпу...»
Эта строчка потрясла Митчелл своей горечью утраты и чувством необратимого ухода прошлого. И хотя в стихотворении Доусона речь идёт о страсти, угасающей в памяти, в контексте романа, а позже и фильма «Унесённые ветром» фраза обрела новый, более масштабный смысл.
Ветер здесь — не только поэтический образ, но и символ исторического урагана, сметающего цивилизацию американского Юга, его гнетущую патриархальность, рабовладельческое общество, романтизированные образы «джентльменов и дам».
Всё, что было для героев незыблемым — родные дома, богатство, уклад жизни, — исчезло. Их унесло бурей войны, революции и личных драм. Название стало метафорой не только о гибели мира, но и о борьбе за выживание во времена перемен.
Интересно, что и само выражение Gone with the wind благодаря роману стало устойчивым словосочетанием, появилось в других книгах, фильмах, статьях и даже политической риторике. Оно используется, когда нужно обозначить нечто утраченно-безвозвратное, исчезнувшее вместе с эпохой или мечтой.
Мало кто знает о продолжении «Унесенных ветром»: вот что ждало Скарлетт и Батлера.
