«Место под соснами»: Рецензия Киноафиши
Словосочетание «место под соснами» – это вольный перевод названия городка Скенектади в штате Нью-Йорк, где, собственно, и разворачивается действие фильма: на языке ирокезского племени могавков (мохоков) «скенектади» означало что-то вроде «места за сосновыми равнинами». Но по большому счету, картина должна была бы называться «Отец и сын».
Трюкач-мотогонщик узнаёт о том, что у него есть годовалый сын, и ради сына остается в городке, откуда собирался уехать. Ради сына он грабит банки, но во время одного из ограблений сталкивается с патрулирующим улицы полицейским, у которого тоже годовалый сын. Каждый из этих двоих сражается, сам того не осознавая, за ту версию мира, где будут жить их сыновья. Однако у мотогонщика нет отца и никогда не было (как, в сущности, нет и сына, ибо его ребенка воспитывает новый друг матери, гораздо более мудрый и заботливый человек), а у полицейского отец – известный и уважаемый судья, который всегда подскажет отпрыску верный маршрут существования среди почти неразрешимых моральных и карьерных хитросплетений. Полицейский дослужится до генерального прокурора штата, став дважды героем (первый раз – догнав грабителя банков, второй раз – отправив в тюрьму своих коррумпированных коллег), но главным в его жизни будет чувство вины перед сыном мотогонщика – ребенком, которого он оставит без отца и, под давлением сослуживцев, ограбит прямо в колыбели. Из-за этого чувства вины бывший полицейский забросит собственного сына: тот превратится в самовлюбленного бугая-наркомана с массивной цепью на волосатой груди и в итоге запустит финальный механизм судьбы, который – и здесь в высшей степени неслучайны параллели с древнегреческой трагедией – завершит неотвратимый путь вины искуплением и очищением.
Однако эта трехчастная сага, вдохновленная, кстати, кинотриптихом Абеля Ганса «Наполеон», напоминает отнюдь не только о греческих корнях. Режиссер «Места под соснами» Дерек Сиенфранс, двенадцать лет снимавший документальные картины, а в 2010-м дебютировавший в игровом кино «Грустной валентинкой» с тем же Райаном Гослингом, в одном из интервью напрямую связывает процесс формирования американского государства с его сегодняшним существованием и определяет историю – прежнюю и современную – как историю борьбы племен: «Когда-то в тех краях белые первопоселенцы жестоко воевали с местными индейцами, и это тоже часть наследия Скенектеди. Та кровь, та боль проступают и сегодня. Я верю, что каждый момент истории вечен, он никуда не уходит. <…> В Америке люди живут отдельными племенами. У тебя нет выбора: ты рождаешься в определенной социальной среде и, как правило, живешь в ней всю жизнь. Чтобы изменить социальную принадлежность, нужны порой поколения. Мне захотелось рассказать историю столкновения двух разных племен». Впрочем, речь не только о клане богатых и клане бедных. Перефразируя кронеберговский перевод «Гамлета», можно сказать, что здесь пала связь племен – племени детей и племени отцов. И «Место под соснами» предъявляет один из способов сшить эту связь заново.
Сергей Терновский