«Час расплаты»: Рецензия Киноафиши

В одном из последних интервью Джон Ву признался, что из всех сделанных им в США фильмов только «Без лица» и «Говорящие с ветром» – по-настоящему его творения. С точки зрения этого исключительно точного и реалистичного суждения и стоит рассматривать «Час расплаты» – еще одну дань талантливого постановщика ограниченным и лишенным художественного чутья продюсерам. За основу взят сюжет одноименного рассказа Филипа Дика, чьи произведения идут нарасхват в североамериканском кино: «Бегущий по лезвию бритвы» Ридли Скотта, «Вспомнить всё» Пола Верховена, «Крикуны» Кристиана Дюгея, «Пришелец» Гэри Фледера, «Особое мнение» Стивена Спилберга. Каждая из этих экранизаций отличалась манерой исполнения и преследовала специфические цели; «Час расплаты» – самая примитивная и коммерчески ориентированная киноадаптация Дика. В ней нет ни спилберговской смеси гуманистического моралите с «черным» юмором, ни скоттовской киберпсиходелии, ни вдохновенно-обреченной пронзительности фледеровского «Пришельца». Собственно, в этом фильме нет самого Филипа Дика. Ведь произведения этого странного и мало на кого похожего автора ценятся не за философскую глубину (ради которой лучше уж открыть томик Набокова или Томаса Манна) и не за ажурное плетение сложных и разнообразно пересекающихся сюжетных линий, но за неповторимую атмосферу шизофренической жизненной энергии, фонтанирующей из расщепленного сознания потоками параллельных воспоминаний, прогрессирующими версиями двойников и неожиданными метаморфозами хрупкой и безнадежной конструкции по имени «человеческая личность». В «Часе расплаты» ничего подобного не найти при всем желании. Зато можно поживиться незамысловатым детективным сюжетом и историей любви. Специалист по инженерным технологиям Майкл Дженнингс (Бен Эффлек) выполняет секретные заказы разнообразных фирм, которые потом стирают ему кусок памяти, связанный с данным периодом работы, – что, кстати, совершенно невозможно, поскольку память нематериальна и не существует в виде прямой хронологической линейки. После одного такого заказа Дженнингс обнаруживает, что незадолго до того он сам отказался от многомиллионного гонорара, а теперь его вдобавок еще и пытаются убить. Подозрительно быстро, недопустимо быстро загадка проясняется: оказывается, последние три года он работал над машиной предсказания будущего – и, заглянув в нее, отправил самому себе по почте двадцать предметов, которые в будущем должны были/будут ему помочь. Весь фильм – это серия догадок, для какой цели может понадобиться та или иная вещица из посланного самим собою в будущее пакета. То есть – компьютерная игра: бонусы, умения, ловушки, монстры и жесткая сетка выбора. Даже сцена погони построена по модели видеоигры: герои уклоняются то вниз, то вбок от свисающих сверху острых предметов. На всю эту конструкцию бесхитростно накладывается история любви Дженнингса и доктора Рэйчел Портер (Ума Турман), составленная натурально из одних штампов: серия классических поцелуев + немного банального воркования + немного водянистого экшна для антуражу + мещанский рай в будущем и мечтах о нем. + идея о спасении мира, конечно (Господи, до чего ж они достали со своим спасением мира, который после всех этих кукольных подвигов так хочется разрушить взаправду!). Единственная отрада – кадр с призрачно-символическим белым голубем, влетающим в распахнутую дверь последней перестрелки, – братом (или сестрой) тех многочисленных и физически реальных голубей, которые летали у Ву в большинстве фильмов в совершенно неистребимых количествах. Но что такое один голубь по сравнению с почти двумя часами экранного времени и кошмарной концовкой?.. А концовка этого произведения настолько пошла и тупа, что лучше смотрите ее сами. Если, конечно, досидите. Vlad Dracula