«Похищение»: Рецензия Киноафиши
«“Пила”! Как много в этом звуке для сердца русского слилось!..» – примерно так можно было бы передать вкратце смысл фильма «Похищение». Почему «Пила» – чуть ниже; пока же упомянем о том, почему «русского». Дело в том, что американский триллер «Похищение» снимался на «Мосфильме» на деньги преимущественно российских продюсеров, вследствие чего фильм и значится как «a Russian-American co-production» (Russian, заметьте, на первом месте). Что в Канаде, Чехии и Венгрии (а иногда даже в Словакии и Литве) гораздо выгоднее снимать, чем в США, и притом без потерь в качестве технологического процесса, американцы знают давно, каковое знание непрерывно и применяют. Но съемки в России сюжета, никак с Россией не связанного, – это что-то новенькое. Тут напрашиваются два вывода: либо у американцев все стало совсем плохо, либо у русских дела пошли резко в гору. Хочется надеяться на второе, хотя упомянутые варианты друг друга совершенно не исключают.
Теперь, разобравшись с «русским вопросом», можно перейти к главному. Главное же заключается в том, что режиссер Ролан Жоффе, постановщик «Алой буквы» и «Вателя», и сценарист Ларри Коэн, автор «Телефонной будки», смастерили очевидный клон фильма «Пила», ознаменовав тем самым принципиальный кинематографический поворот: на смену пышной шизофренической эпохе «Матрицы» идет строгая параноидальная эпоха «Пилы». Между тем первая «Пила» (о второй и третьей говорить не будем, поскольку они представляют собой лишь коммерческий набор трюков) была гениально отчеканенной манифестацией идеи, притом идеи глубокой и сильной; «Похищение» же лишено всякой идеи и основано на сюжете, смехотворном даже для «простого», неконцептуального триллера. История о двух слетевших с катушек братьях, которые похищают, пытают и убивают девушек, не забывая при этом с ними переспать в рамках психологического эксперимента, могла бы еще, вероятно, иметь кое-какие шансы на осмысленность, если бы братья что-нибудь кому-нибудь хотели доказать или просто представляли собою эксцентрических брутальных чудищ, непостижных здравому уму. Но нет, братья никому ничего не хотят доказать, а бесцветность их характеров и невыразительность действий ставят зрителя перед тупиковым вопросом: зачем тогда, собственно, снималось кино? Дело доходит до того, что один из маньяков влюбляется в свою жертву, вследствие какового казуса дальнейшее приобретает отчетливый ироикомический оборот, в сцене борьбы с полумертвой тушей шеф-повара переходя в чистейшую, беспримесную комедию. Чтобы, однако, придать своему детищу хоть какую-то весомость, Ларри Коэн и ассистировавший ему на сценарии дебютант Джозеф Тьюра периодически пишут на английском и (зачем-то) греческом напыщенные фразы: «Узри: эта пыль когда-то познала страх», «Бойся вглядеться в тень, что преследует тебя» и т. п. Поскольку, впрочем, указанные словосочетания ровно ничего по сюжету не означают, предприятие с многообещающим названием Captivity терпит решительный крах. Интересно также то, что в ролике к фильму «завлекательно» вырезаны из контекста три заветных слова: «Секс, пытки, убийства», в самом же фильме фраза дамы-психолога полностью звучит так: «Секс, пытки, убийства, – для него не главное; главное – власть». Тем не менее по всему видно, что в «Похищении» эти три кита настоящего кинематографа безраздельно командуют парадом, смысл же отставлен от действительной службы и определенно уволен в запас.
Vlad Dracula