«Фокстрот»: Рецензия Киноафиши
Израильское кино, опьяненное ренессансом 2000-х, продолжает общенациональную рефлексию, представляя новые фильмы о внутренних конфликтах. Эхом этой авторской самоотверженности становится коммерческий успех, чистое любопытство и признание на международных смотрах. Одним из таких стал Венецианский кинофестиваль, где в 2009-ом впервые режиссер из Израиля был удостоен Гран-при − им стал 47-летний дебютант Самуэль Маоз со своей клаустрофобной и болезненной военной драмой «Ливан». И вот, 8 лет спустя он вновь покоряет избалованную венецианскую аудиторию искусной трагикомедией «Фокстрот» (вторая в портфолио автора), которая получает Особый приз жюри. В спину летят обвинения в антиизраильской и антипатриотичной тематике, но фильм блестит на фестивале в Торонто, берет золото Офира и представляет свою страну в гонке за заветный Оскар…
Маоз разбивает «Фокстрот» на три части, внутри которых с разной скоростью переливается жизнь одной семьи. Первыми появляются супруги Майкл и Дафна, получившие известие о смерти сына во время военной службы, которую тот отбывал на неком блокпосту. Отец, убитый горем, впадает в эмоциональный паралич, отчаянно пытаясь подавить боль в зародыше. Он дрожит от силы сдерживаемого крика, раздирающего внутренности, и еле сносит охотничьи объятия сочувствующих родственников, которые плачут в шею, впившись ногтями в спину. Вторым появляется сын Джонатан, он вместе с тремя сослуживцами бездумно выхаживает вдоль скрипучего шлагбаума, слушая чавканье придорожной грязи и спасительное радио. В третьем акте подсвечивается мать, для которая пытается пережить трагедию…
Начавшись и завершившись в одной точке, история плавно меняет тональность и стиль. Первый эпизод под визуальной сдержанностью скрывает сильную внутреннюю эмоциональность, которую мы можем читать лишь в крупных планах искривленного лица Лиора Ашкенази. Но, накалившись до предела, драма вдруг остывает, меняя замкнутую голубую квартиру на желтые пески пустыни. На минималистичном фоне с проржавевшим постом с не менее дряхлым бирюзовым фургончиком, медленно катится служебная рутина, приправленная редкими репликами и танцами в обнимку с автоматом. И в том же ритме действо возвращается в холод опустевшего дома. И все это под бархатный поющий голос, доносящийся откуда-то из недр сюжета, превращая тишину в красноречивейшее, почти театральное представление. При этом трагизм также легко сменяет легкая, пусть и немного грустная, комедия, заставляющая зрителей смеяться. Это одна из самых поразительных свойств фильма.
Но настоящий праздник для эстета − потрясающая операторская работа. Поведение камеры настолько непредсказуемо, что никогда не угадаешь, из-за какого угла она будет подглядывать за героями, когда заберется на потолок, вскружив нам голову, а когда опустится по самые сапоги. В объективе локации кажутся идеально выстроенными картинками, где торжествует визуальная аскетичность и холодный контраст. Искусство детали здесь возведено в абсолют и применяется в каждом акте. Кстати, в какой-то момент картина вообще ускользает от реальности в черно-белый комикс, метафоризирующий историю отца.
«Фокстрот» − местами крайне напряженная, местами медитативная картина, завораживающая своей гармоничной красотой. Без всякого давления на зрительскую эмоцию, Маоз с высоты дальновидящего мудреца филосовствует о жизни как о танце, которая будет проживаться снова и снова, повинуясь року и случаю.
Фильм был представлен на Таллиннском кинофестивале «Темные ночи» (PÖFF), который проходил в Эстонии с 17 ноября по 3 декабря.
Инна Син
