«Самый счастливый день в жизни Олли Мяки»: Рецензия Киноафиши
Первая, можно даже сказать первородная в своём авторском исполнении, картина Юхо Куосманена, амбициозного финского режиссёра и сценариста, безапелляционно взяла главную награду с каннского «Особого взгляда», была номинирована на «Золотую камеру» как лучший режиссёрский дебют. И всё это за размеренный байопик о реально существовавшем захолустном пекаре Олли Мяки, который в 1962 году должен был прославить Финляндию как страну, воспитавшей из перспективного самородка настоящего чемпиона мира по боксу в полулёгком весе. Но все возбуждённо-увещевательные речи не от мастерски исполненной на 16-миллиметровую плёнку стилизации ленты под давно ушедшие 60-е годы прошлого столетия. Наивысшее упоение вызывает даже не самобытная, аутичная до приглушённого хрипа «на бис!» актёрская игра, сметающая на своём пути все грани между документальным и игровым кино. За «Самым счастливым днём Олли Мяки» интересно наблюдать как за долгожданным поединком титанов, в котором он, с первого взгляда невзрачный и гадкий утёнок, в противовес обманчивому предубеждению полностью деклассирует жанр спортивной драмы.
Олли Мяки (Яркко Лахти) — простой до глубины души булочник из финской глубинки, такой «человек из народа», сыскав славу на поприще любительских боксёрских поединков, по полагающемуся разумению и всемогущему случаю попадает под протекцию сильных мира сего. И вот на плечи смертного из крови и плоти ложится задача демиурга: возвеличить имя Финляндии и, в худшем случае, уж всяко не посрамить свою честь. Повествование начинается ровно с того момента, как Олли становится восходящей звездой, до которой всем находится дело. Бой с американцем состоится уже через считанные недели, а впереди изматывающие тренировки с утра до ночи, при свете изнуряющего солнца и под дождём, вынужденный голод, парилка в бане до потери сознания и стёртые в кровь ноги на кардио-тренировках. Но, как говорит менеджер (Ээро Милонофф) новоиспечённого идола: «Это большой спорт», а посему, как Данко немыслим без самопожертвования, для поддержания популярности нужны спонсоры.
Вместо профессиональных потребностей агнец национального престижа по условию должен возлюбить фотосессии с богемными моделями, званые ужины лицедеев, пресс-конференции с заранее науськанными бравадами и унизительные спонсорские подачки с условием собственной непринадлежности к коммунизму. И тут, в принципе, становится не понятно, для чего весь цирк приехал: то ли представление посмотреть, то ли в сладкой вате как в амброзии изваляться. К тому же, у подающего надежды молодого спортсмена кипит кровь и здесь, что говорится, сердцу не прикажешь. Олли влюбляется, и причём не в какую-то там блистающую диву, а в свою землячку Райу (Уна Айрола), которая долгое время сопутствовала скромному возлюбленному и даже не смутилась разделить с ним ночлег, в прямом смысле, на койко-место на двуярусной детской кроватке в доме менеджера.
И пока все вокруг обхаживают потенциального чемпиона, подобострастно льстиво задабривая в меру своих буржуазных возможностей, сам он не может найти себе покоя. Далеко не только от любви, но и в собственной интенции: что осталось от самого Олли-пекаря, и что же этому странному человеку, в конечном счете, нужно. Состояние поиска и субъективной идентификации прекрасно передаёт режиссёрская камера, которая впадает в состояние если не эфира, то, как минимум, свободного полёта. Здесь стоит отдать должное оператору Джи-Пи Пасси, который оказался удивительно проникновенен идеей Куосманена передать и красоту, и иронию ушедшей эпохи, и выхватывал контраст из объективной реальности, до краёв наполнив его символом. Картина буквально кричит необходимым спокойствием, от неё веет ностальгическим ароматом того, что с пиететом можно назвать домом в самом широком смысле.
Олли Мяки среди поэтических «девственных берёзок» под серебром луны, в своей родной глуши, верхом на велосипеде с Любимой на багажнике выглядит по-настоящему необходимым человеком. Здесь он счастлив. До состояния истинной эйфории его может довести пробежка на свадьбе под дождём или возня в гурьбе детей. Кстати, там, где будущего воина хотят видеть жестоким и беспощадным, он хрестоматийно иллюстрирует своё чуткое «Я» — ловит назойливую муху стаканом и, незатейливо улыбнувшись насекомому, отпускает её. Он даже букашку не обидит! Но «большой спорт», равно как и всякий большой мир чего бы то ни было способствует росту раковой опухоли напускного лоска и предъявляет лживые ценности. В этом «дивном новом-как-велосипед мире» дородный журналист без зазрения совести будет пикировать с претенциозными вопросами, не похудел ли спортсмен до необходимой категории, а модели картинно трижды приходится целовать американского боксёра, потому что «с камерой что-то не так». Юхо Куосманен так изящно стегает общеупотребительные глупости нового времени, что шутку при поверхностном просмотре совсем не отличишь от серьёзного тона, что лишь повышает качество тонкой иронии.
Однако герой здесь не бунтует. Не переворачивает игру. Он просто ждёт окончания партии, когда можно будет выйти из-за стола и вернуться к своей подлинной жизни. Так сельская элегия хлёстким ударом в хрустальный подбородок отправляет в нокаут клишированный образ «героя нации», гордо вышагивает на потасканный пьедестал, выстроенный из титанических плит голливудского спортивного кино, и уступает первое место «человеку сомневающемуся», — такому же, как и каждый из нас. А «Самый счастливый день в жизни Олли Мяки», ностальгически обласкав минувшую эпоху, в свою очередь провозглашает новую эпоху кино, повергнувшей устоявшиеся ярлыки. Долой панегирики ложному героизму! Да здравствует гуманизм!
Евгений Антипин
В российском прокате с 13 апреля 2017 года
Расписание и покупка билетов на фильм «Самый счастливый день в жизни Олли Мяки»