«Сделка с дьяволом»: Рецензия Киноафиши
Могучий финн Ренни Харлин весело и со вкусом продает душу дьяволу, уходя все дальше и дальше в непроглядный мрак вечной ночи. Автор уже довольно древней по меркам 2006 года четвертой части «Кошмара на улице Вязов» снова в апокалиптическом седле: забыты и скалолазы, и гонщики, и крепкие орешки, и даже долгие поцелуи на ночь, – настало время «Охотников за разумом» и «Изгоняющего дьявола». И «Сделки с дьяволом», разумеется, – или, если быть более точным, The Covenant («Завета»).
Увы, после двух вполне достойных картин Харлин сбился с истинного пути и снова взял курс на простое и бесхитростное развлечение масс. Выполненная в жанре подросткового комикса (собственно, в основу фильма и легло то, что принято называть графическим романом), «Сделка с дьяволом» повествует о четырех потомках пяти так называемых ипсвичских семей, еще в XVII веке бежавших из Старого Света от бдительной инквизиции, но и в Северной Америке наткнувшихся на некоторое непонимание в виде экзорцизмов и ритуального уничтожения. Разгадка же заключалась в том, что названные семьи обладали Силой (The Power), благодаря которой могли предаваться какой угодно магии с каким угодно энтузиазмом. Подобный энтузиазм, правда, постепенно превращал тела волшебников и чудотворцев в заживо разложившиеся экспонаты, однако любая наркотическая зависимость, как высокоморально заявляют авторы фильма, имеет крайне неприятные последствия.
Впрочем, до поры до времени о последствиях не думают не только четверо учеников Академии Спенсер – самой элитной закрытой школы Новой Англии, но и режиссер со сценаристом: все многообразные магические способности юношей растрачиваются исключительно на проникновение в душ к соученицам и задирание юбок одной лишь силой воли на девицах, не носящих нижнего белья. Конечно, это не «Общество мертвых поэтов» и уж тем более не «Соединенные Штаты Лиланда»: дети попкорна бурно радуются своему очередному киновыходу. Однако пока «светлые» обладатели Силы задирают чужие мини-юбки при помощи языческой магии, появляется Темный – потомок пятой семьи, в лоне которой инкубы совокуплялись с ведьмами для продолжения столь знаменательного рода. Он присвоит себе их Силу, и тогда… и тогда… и тогда…
Вообще, надо признаться, и мизансценами, и спецэффектами, и терминологией «Сделка с дьяволом» время от времени слегка напоминает графоманскую эпопею Лукьяненко и Бекмамбетова, хотя авторы картины подпитывались, разумеется, из других источников. Прежде всего это «Горец», влияние которого зримо разлито на всем протяжении фильма (чего стоит сцена, где один из героев, умирая, отдает Силу другому!), а также бойкий вампирский комикс Джоэла Шумахера «Пропащие ребята», послуживший, например, прямым образчиком для первых кадров нового опуса Харлина. Именно эти произведения обеспечили своего рода подпитку для бесперебойной и энергетичной динамики The Covenant.
Однако есть у свежего харлиновского фильма и глубинный подпочвенный слой, весьма четко прочитывающийся за всеми бесхитростными трюками и наивными магическими жестами. Совершенно не случайно в сценарии Джозефа Кардоне (в 90-х поставившего несколько достойных детективных триллеров с непошлой романтической нотой («Погода для убийства», «Черный день, светлая ночь»), а ныне переключившегося на вампиров и родственных им существ при полном непонимании того, о чем, собственно, идет речь) возникает имя Стивена Кинга, упоминаемого школьным учителем литературы в числе наиболее значимых американских писателей: не кто иной, как Кинг, чуждый сверхскоростного урбанизма и интеллектуальных драм мегаполиса, выволок на холодный свет дня едва ли не всю демонологию американской глубинки с ее вековыми традициями, фобиями, заклятиями и мелкими бесами. Сообщество четырех друзей в «Сделке с дьяволом» – это пародийный, комиксный вариант базового для многих романов и повестей Кинга, от «Оно» и «Тела» до «Ловца снов», узкого и идеального дружеского круга детства, той человеческой троицы или четверицы (количественный параметр чаще всего четко зафиксирован на одной отметке), из которой с годами рождается мощь для противостояния злу. The Covenant – это, в сущности, продолжение стивен-кинговской магии американской «средней полосы», жизнеописание далекого потомства первых поселенцев, произошедшего от союза ведьм и инкубов и теперь зубрящего в колледжах здравомысленно-рационалистический Билль о правах, это сон просвещенного европейского разума, мигрировавшего на американский континент и родившего там чудовищ суеверия и мракобесия – таких, как католическое потрошение индейцев, вылившееся через несколько веков в «Ужас Эмитивилля». И стало быть, лесной ведьмовской морок The Covenant – третий полюс зла, который наряду с громогласным лос-анджелесским или нью-йоркским сетевым маркетингом ада и затаившейся на дне луизианских болот преисподней, сотканной из барочной викторианской ностальгии и африканского анимизма (см. «Ключ от всех дверей»), размечает сокровенную ландкарту Америки, ее сумрачную душу и горькую плоть, скрывающую свои древние язвы под шутейными нарядами макдональдсов и диснейлендов.
Vlad Dracula