«Воспоминания»: Рецензия Киноафиши

В недалеком будущем в результате глобального потепления вся суша стала уходить под воду. Пока бедняки живут в затопленных зданиях в ожидании, когда прорвется дамба – единственное препятствие на пути стихии к разрушению города, богачи обитают на сохранившихся клочках земли, оградившись от разъяренной толпы. В превратившемся в еще одну Венецию Майами живет Ник Баннистер (Хью Джекман) и зарабатывает деньги (ну или пытается, потому что щедрость его не знает границ) весьма любопытным образом: с помощью специального аппарата он позволяет своим клиентам вновь пережить их воспоминания практически как в первый раз. Сам он этим волшебным агрегатом не пользуется, пока однажды с простой просьбой к нему не приходит Мэй (Ребекка Фергюсон): она потеряла ключи, и в их поисках ей нужна помощь Ника. Тот в свою очередь моментально влюбляется в незнакомку, но после их непродолжительного романа она исчезает. Вопреки здравому смыслу, Ник становится одержим ее поисками и вскоре узнает, что эта встреча не была случайностью.

Если вам кажется, что эта довольно простецкая фабула могла бы стать зачатком для нового фильма Кристофера Нолана, то вам не кажется. Все-то тут для это есть: молчаливый и разбирающийся в своем деле протагонист, femme fatale и абсолютно нолановская территория воспоминаний и времени. Косвенную связь «Воспоминания» имеют и с самим режиссером: постановщица фильма Лиза Джой – жена младшего из Ноланов Джонатана, который работал с братом над рядом его фильмов, а в полнометражном дебюте своей супруги выступил в роли продюсера. То ли из-за этого факта, то ли из-за стремления соответствовать заданным не столь далеким родственником стандартам, но «Воспоминания» Джой вышли чистой воды подражательством, выглядящим как попытка набить руку на будущее. В цитировании как таковом ничего чудовищного нет – все-таки в какую эпоху живем? Но Джой, не ограничившись одним только Кристофером Ноланом, вспомнила и «Бегущего по лезвию», и Хамфри Богарта в многочисленных нуарных кинокартинах, и «Мир Дикого Запада» припомнила, над которым сама же трудилась, и за всем этим так и не нашлась, что добавить от себя.

Задумка Джой кажется упущенной возможностью, ведь вход на территорию воспоминаний, исследование соотношения в них фактов и эмоций, которые со временем склонны затуманивать действительность, – неиссякаемый источник для размышлений и уж тем более для художественного вымысла. Но вместо того, чтобы поиграть со смыслами и оторваться по полной, вводя зрителей в заблуждение, Джой низводит человеческий мозг до подобия компьютера, файлы (воспоминания) с которого можно скопировать, а можно и в чужие глянуть, – вся сложность самого неизученного человеческого органа просто упраздняется.

Режиссер сама же загоняет себя в рамки и превращает идею с огромным потенциалом в декорацию для весьма посредственной истории не столько любви, сколько страсти, да и та выходит клишированной: впервые Ник видит Мэй в ярко-красном платье-«близнеце» наряда Гильды из одноименного фильма Чарльза Видора (но вообще это не единственная аллюзия на одеяния героинь нуара), и на нем разве что не хватает надписи «Осторожно, роковая женщина!»; сам Баннистер – помесь из всех суровых циников-детективов из кино 1940-х годов; декорациями служит прогнивший от коррупции и трафика наркотиков город, который вот-вот захлестнет волна беспорядков. Справедливости ради стоит сказать, что Джой позволяет себе очень робкую попытку привнести хоть какую-то новизну в историю и меняет день и ночь местами, объясняя это невыносимой жарой, вынудившей людей радикально изменить привычный распорядок дня. Но если в классическом нуаре ночь как время действия – один из ключевых элементов, выполняющий вполне конкретную функцию, то в «Воспоминаниях» эта перемена не несет никакой смысловой нагрузки. И это не помогает фильму выйти за рамки блеклого пастиша.

Поскольку избегать сравнения с Кристофером Ноланом при просмотре фильма очень сложно, вспоминается еще одна черта режиссера – феноменальные знания по части европейской культуры. Один только палиндром SATOR AREPO TENET OPERA ROTAS, вокруг которого строится весь «Довод», чего стоит. Насколько талантливо умеет подчинять себе культуру Нолан, настолько неловко это делает Джой, пытаясь использовать миф об Орфее и Эвридике. Во-первых, выходит это очень топорно: герой Джекмана как бы невзначай его упомянет, из-за чего потом весь фильм пытаешься состыковать историю Мэй и Ника с легендой о мимолетной любви легендарного певца (в целом успешно, хотя и с некоторыми оговорками). Во-вторых, сценаристка не ориентируется в материале. Ясно это становится в самом финале, когда царство Аида Ник называет Адом, а самого бога нарекает Дьяволом, игнорируя тот факт, что у древних греков этих понятий в принципе не было (дихотомия Рая и Ада – удел христиан и мусульман). Вот и выходит, что прежде, чем вписывать подобные вещи в сценарий, Джой следовало бы освежить знания по мифологии Древней Греции.

При просмотре совершенно очевидно, что «Воспоминания» – первый полный метр Лизы Джой, в котором ставку она сделала не на собственную находчивость, а на чужую славу. Фильм не лишен любопытных деталей, но за многочисленными цитатами они теряются. Джой создала мир будущего, который намного ближе к нашей действительности, чем любое кино о постапокалиптической реальности, тем «Воспоминания» и интересны. Этот мир еще и невероятно красив и навевает мысль о том, что хаос не лишен прекрасного (после просмотра хочется прокатиться по ушедшей под воду железной дороге, когда поезд словно скользит по поверхности воды, окружающей тебя со всех сторон). Но все-таки это кино скорее для поклонников Хью Джекмана и Ребекки Фергюсон, которые при всей слабости материала в своих ролях действительно хороши.