«Аладдин»: Рецензия Киноафиши

Трудно, на первый взгляд, придумать более удачное совпадение автора с материалом. Режиссер Гай Ричи всю свою творческую жизнь пишет кинематографическим языком один и тот же плутовской роман, персонажи которого сначала копошатся где-то в подворотнях, а потом выходят в дамки. История Аладдина идеально укладывается в ту же схему: гопник с золотым сердцем, ворующий еду на улицах родного города, находит волшебную лампу, знакомится с джинном и завоевывает сердце принцессы.

К фабуле оригинального диснеевского фильма 1992 года создатели нового «Аладдина» отнеслись с бережным уважением. Главный герой-беспризорник (Мена Массуд) вместе с любимой обезьянкой Абу ловко бегает от стражников и ночует в оборудованном укрытии с видом на дворец султана. В этом дворце томится принцесса Жасмин (Наоми Скотт), которая не желает выходить замуж за принца, а хочет сама править Аграбой (эмансипация женского персонажа — пожалуй, единственное серьёзное нововведение сценаристов). Во время тайной вылазки принцессы в город эти двое встречаются и влюбляются. Тем временем коварный визирь Джафар (Марван Кензари) разыскивает человека, способного войти в пещеру чудес, — и находит его в лице Аладдина. Дальше вы знаете. В пещере обнаружится лампа, в лампе — весёлый Джинн (Уилл Смит), который споёт песенку про лучшего друга и превратит босяка в принца.

Тот самый любимый диснеевский мультфильм был сказкой об открытом мире. Аладдин мечтал вырваться из своей подворотни, Жасмин — из дворца, Джинн — из лампы. Главная романтическая баллада A Whole New World была посвящена приключениям и жажде странствий, которую обычно и пробуждают в зрителях и читателях любого возраста рассказы о далёких землях, где ты ещё не был и куда так хотел бы попасть. Анимационная картина искусно сплавляла восточную мифологию с поп-культурой: Аладдина сознательно наделили фирменным прищуром и улыбкой Тома Круза, а гениально озвучивший Джинна Робин Уильямс подарил «рабу лампы» множество шуток, отсылающих ко всей западной истории XX века.

Фильм Ричи, вроде бы следующий по тому же маршруту, на деле, вопреки всем ожиданиям, оказывается повествованием о мире закрытом и даже задраенном наглухо. При всём бюджетном богатстве визуально он больше всего напоминает советскую телепередачу «Сказка за сказкой», где хорошие актёры и режиссёры, придавленные «железным занавесом», с помощью нехитрых декораций и условно «старинных» костюмов, собранных с разных площадок, пытались конструировать сказочный мир незнакомых им стран и культур.

Насколько Ричи всегда удавался обожаемый им Лондон любой эпохи, настолько же неудачной и неряшливой у него выходит вымышленная Аграба — неузнаваемый город без собственного лица и, несмотря на яркие краски, без собственного колорита. Не зря интернет-пользователи ещё после первого трейлера начали бичевать авторов за преобладание болливудской эстетики над арабской и персидской. Разгадка, вероятно, заключается в том, что индийское в современных условиях воспринимается как нечто более безопасное, в меньшей степени способное вызывать массовое недовольство. А новый «Аладдин» очень хочет быть безопасным и приятным для всех. Здесь почти не поминают всуе имя Аллаха (в мультике это имя славили и клялись им на каждом шагу), здесь Джинна играет чернокожий актер (а всех остальных — актёры с восточными корнями, от египетских до турецких), здесь в открывающей повествование песне про арабскую ночь оскорбительное оригинальное barbaric («варварский») аккуратно заменено на chaotic («хаотичный»).

Вместо культурного плавильного котла это создаёт ощущение люка, под крышку которого создатели нового «Аладдина» спрятались, чтобы, не дай Аллах, не сболтнуть ничего лишнего и никого не обидеть. Джинн, самый запоминающийся герой картины, сыплет всё теми же шутками 30-летней давности (придумывать новые, опять же, опасно). Бледный и непривычно юный Джафар теряет своё колдовское обаяние и демоническую харизму, превращаясь из одного из лучших диснеевских злодеев в одного из худших — зато теперь никто не скажет, что это карикатура на кого-то из арабских лидеров.

Все так же мелодичны и ностальгически-прекрасны только песни, написанные мастерами золотых диснеевских лет и замечательно — вот тут без иронии — исполненные новыми актёрами (в России, впрочем, большинство зрителей, как обычно, будут слушать их дублированные версии). Трудно испортить и волшебных помощников, а они все на месте, от хитрого попугая Яго до летающего коврика и ручного тигра по кличке Раджа. Правда, в музыке тоже не обошлось без перестраховки. В саундтрек добавлена одна новая песня для Жасмин, в которой принцесса-феминистка провозглашает своё желание активно действовать и не молчать. Идея благая, но реализация подкачала: композиция торчит из плотного музыкального полотна, как ржавый гвоздь из персидского ковра ручной работы.

Понятно, что в условиях социальных сетей и повсеместной виртуальной прозрачности вертеть налево и направо чужим культурным наследием и чужой мифологией уже не получится. Анимационный «Аладдин» вышел всего через год после окончания войны в Персидском заливе — сейчас к такому таймингу наверняка было бы много вопросов, и его этичность бурно обсуждали бы где-нибудь в Твиттере. Но кинематограф всегда был искусством тех, кто хочет смело открывать публике новые миры, а не закрывать их или прятаться в тени уже созданных. И если лондонские закоулки автору милее лотков восточного базара, то, может, там и стоило остаться. Видимо, Восток — слишком тонкое дело для того, чьи герои всегда пробивали себе путь кулаками.

Ксения Реутова