«Красота по-американски»: Рецензия Киноафиши
Выйдя на экраны, дебютная работа тогда еще театрального режиссера Сэма Мендеса заставила о себе говорить – и не только в связи с завоеванными кинонаградами. Ее то сравнивали с лучшими образцами американского арт-хауса, то заявляли, что Мендес пошел на поводу у мейнстрима, напичкав ленту отсылками к мировой драматургической классике.
На самом же деле, в фильме можно одновременно найти и то, и другое – именно поэтому «Красота по-американски» смогла занять свое место, не прячась в тени и будучи весьма самодостаточной. Что же этим стоит? Точно не оригинальный сюжет о кризисе среднего возраста. Семья 42-летнего Лэстера Бэрнэма (Кевин Спейси) разваливается: у жены роман с коллегой по работе, а угрюмая дочь увлеклась парнем с явными психическими отклонениями. Лэстеру будто бы все равно, он апатичен и почти пребывает в спячке. Но неожиданно для себя герой влюбляется в одноклассницу дочери Анджелу, и в нем снова просыпается вкус к жизни, а главное – к красоте.
Помимо понятной мысли о красоте, которую мы привыкли не замечать, в фильме есть не столь очевидные вещи – такие, как осмысление протеста. Этот важный для американской истории опыт здесь осуществляется на микроуровне. Лэстер, типичнейший представитель среднего класса, усредненный по всем параметрам, протестует против буржуазного мира со всем сытым консерватизмом. Кстати, консерватизм на экране удачно воплощают второстепенные герои. Так, фраза, сказанная парнем дочери Лэстера своему отцу («У меня от этих педиков кишки наружу выворачивает»), обозначает ситуацию вполне определенным образом.
Но герой Спейси, сыгравшего здесь одну из своих лучших ролей, протестует отнюдь не яростно, а по-своему, глуповато, а порой откровенно по-дурацки: курит травку, пытается накачать мышцы и отчаянно мечтает о возлюбленной. Его муза-вдохновительница – самый классический персонаж – капитанша группы поддержки, блондинка с ангельским лицом и высоким потенциалом стервозности. Тем не менее, в авангарде происходящего даже это не кажется слишком странным. Сцены, в которых Лэстер отрывается от реальности и видит Анджелу в цветочных лепестках, не только обыгрывают оригинальное название (American beauty – это еще и название сорта роз), но и несут в себе концентрированный посыл. Герой уже отделился от всех и воспринимает жизнь иначе. Он начал видеть красоту – важно только это (и обладательница ангельского лица – символ красоты не столько в эротическом, сколько в общем ее смысле).
Между тем, над ним сгущаются краски, что, однако, Лэстера ничуть не волнует – он просто живет, зная, что, возможно, скоро его не станет – о чем его закадровый голос буднично сообщает еще в самом начале фильма. И ружье, как можно догадаться, выстрелит, но все этому предшествующее куда любопытнее.
Еще одна линия картины – тот самый парень, который, по словам Анджелы, «побывал в психушке», снимающий людей на камеру, потому что ему «интересно», введена совсем неслучайно. При желании здесь можно отыскать много разноплановых культурных аллюзий – от фиксации рассказов на видео, в которой проглядывают исповедальные мотивы (как не вспомнить «Секс, ложь, видео» Содерберга) до попытки продвинуться в понимании того, что же такое общение, опосредованное техникой.
Собственно, ничего случайного здесь и нет – все в этой конструкции в хорошем смысле заточено под идею красоты, которая во всем: и в эпизодах-фантазиях главного героя, и в будничной жизни, и даже в сцене убийства. Эта красота предельно странная, но гармоничная – Мэндес выходит за привычные рамки ее понимания и чувствует там себя уверенно.
Александра Подольникова
