«Джобс: Империя соблазна»: Рецензия Киноафиши

Несмотря на то что «Джобс» (просто «Джобс», без всякой «Империи соблазна», дерзко домысленной в русском переводе) – кино довольно скучное и неимоверно правильное, просто какой-то благовоспитанный учебник по этике и психологии общественной и личной жизни, там есть одна удивительная вещь. И эта удивительная вещь заключается в том, что авторы фильма явились, похоже, прямиком из XIX века – века бесконечной веры в прогресс и в воспитательно-освобождающую роль науки и технологий. Сценарист-дебютант Мэтт Уайтли и режиссер Джошуа Майкл Стерн (тоже раньше подвизавшийся на сценарной ниве: в третьеразрядных хоррорах об амитивилльских кукольных домиках, о пришельцах, которые поедают людей в Арктике, и, для полноты картины, в боевиках с Уэсли, прости Господи, Снайпсом) прямо с первых кадров – с торжественной презентации свежесотворенного iPod в 2001 году – поют дифирамбы полетам технологической мысли. Компьютеры, свято верят Стерн с Уайтли, суть продолжение тела и средство объединять людей. То есть, конечно, да: компьютеры и впрямь продолжают тело и объединяют, но это немножко не те процессы, которым воздают хвалу энтузиасты Большого Яблока IT-мира. На деле компьютер (и наследующие ему так называемые посткомпьютерные устройства) все явственнее объединяет в себе функции синтетического наркотика и протеза: реальность, идентичная натуральной, поглощает сознание и через него переформатирует тело. Ноутбук, планшет, смартфон больше не гаджеты – это новая плоть: сетевая железа, вбрасывающая в кровь продукты виртуальной секреции, и вместе с тем наружный орган, искусственная конечность, необходимая для обитания в перезапущенном универсуме. Правда, за этот орган иногда нужно расплатиться одним из тех, что даны от природы (у китайских старшеклассников, например, зарождается традиция менять собственную почку на iPad2), но кого волнует подобная ерунда, когда на кону такие идеалы, упроченные такими продажами!.. «Хвала безумцам, одиночкам, бунтарям, белым воронам: тем, кто видит мир иначе!» – восклицает Джобс в финале, причем восклицает аккурат перед титром, гласящим, что в сентябре 2012-го Apple стала самой дорогой компанией в мире. Это ли не лучшее свидетельство успешности бунтарства, одиночества и беловоронной инаковости?!.. Однако Стерн настолько лишен чувства юмора, что в упор не видит яростного сарказма судьбы, намертво обручившей две вышеприведенные фразы – про творческое безумие и про рекордную рыночную стоимость.

Авторы кинобиографии главного американского яблочника, чтобы не пропустить урок морали, скрупулезно перечисляют недостатки своего героя: вот он цинично воспользовался однокашницей и ее веселыми психоделическими «марками», вот он надул лучшего друга на 4650 долларов, вот выгнал беременную подругу, не поздоровался с бывшим партнером, припарковался на месте для инвалидов, не дал опционов верным соратникам, уволил кучу народа и прочая, и прочая, и прочая… Но все-таки, уверяет нас Джошуа Майкл Стерн, он был симпатичен, черт возьми, этот забывающий мыться, босой вегетарианец, верящий в великую мечту – в компьютер «для обычной бабули из далекой Небраски». Вот и генеральный директор Apple Джон Скалли декламирует в фильме почти нараспев: «Это то, что дает нам Mac, – вера в безграничность, в невозможное». И чтобы уж совсем сразить зрителя перспективами безграничности для небрасских бабуль, Стерн – где-то между лизергиновыми галлюцинациями Джобса и его индийским бонвояжем – помещает метафизическое видение, приведшее заглавного персонажа на путь великих открытий. Попутно, кстати, единственный раз за весь фильм вспомнив, что операторская работа и монтаж не исчерпываются иллюстрированием диалогов из сценария. А коронным аргументом Стерна, простодушно позаимствованным у героя, оказалась отсылка к «1984» Оруэлла: общество, наделенное персональными компьютерами, никогда не станет централизованной машиной тоталитаризма. Тут речь даже не о том, каким мефистофельским смехом рассмеялся/рассмеялась в ответ на это SkyNET из снятого в том же 1984-м «Терминатора». Речь о том, что власть способна функционировать не только по принципу пирамиды, как в традиционных обществах: новейший паутинно-сетевой мир предоставляет не меньше возможностей для господства, но последнее осуществляется уже не централизованным приказом, а расползанием анонимного вируса, колонизирующего бесчисленные пользовательские пространства. Повеление господина и колесование сменяются репликацией виртуального генома и прорастанием виртуальных метастазов. И эту власть, в отличие от традиционной тирании, почти невозможно свергнуть, ибо свергать некого и некому: всё есть Сеть, всё есть онлайн-трансляция вирусов… Тут, собственно, и заключается основная загвоздка «Джобса»: не в каком-то внешнем или внутреннем несоответствии биографическим реалиям (желающие могут взять, например, книгу Уолтера Айзексона и самостоятельно сличить жизнеописания), а именно в лучезарном нежелании понять ключевые вещи, которые единственно придают перспективу рассказу о любой империи и любом соблазне.

Сергей Терновский