«Бросок Кобры»: Рецензия Киноафиши
На 6 августа 2009 года российскими прокатчиками были анонсированы следующие картины (в алфавитном порядке): «Бабник», «Запретная любовь», «Запутались в любви», «Любовники». Сложно сказать, почему именно 6 августа должно было стартовать столь массированное любвеобилие, однако самым шумным и назойливым фильмом из этого пакета оказался «Бросок кобры», притаившийся – в алфавитном порядке – между «Бабником» и «Запретной любовью». Разумеется, искомый опус – гораздо ближе к «Бабнику», нежели к «Запретной любви». В алфавитном, опять же, порядке.
Вышеупомянутая близость заключается, конечно же, в регулярном присутствии полуголых женских тел, которые в «Броске кобры» облачены в черные обтягивающие костюмы с надлежащим вырезом, совершенно необходимые всякой порядочной женщине во всяком порядочном боевике. Кроме того, непрерывное выяснение супружеских отношений, проходящее в атмосфере нескончаемого кун-фу с элементами женских боев без правил, – также необходимый элемент всякого порядочного боевика, каковым «Бросок кобры», несомненно, и является. Самый тяжелый приступ скорби одной из героинь вызван наиболее, конечно же, подходящей для этого причиной: «Впервые с детства я уступила в драке». Эмоции тут даже посильнее, чем у парижан, которым в середине фильма напрочь сносят Эйфелеву башню: в связи с упомянутым казусом сухо сообщается о том, что «французы весьма недовольны». Подобное недовольство вполне понятно, если учесть, что главное галльское достояние было уничтожено при помощи киргизских нанотехнологий, а на кнопку пуска нажал Стивен Соммерс – постановщик «Мумии», «Ван Хельсинга» и еще целого ряда похожих зоологических шедевров. Фирменный соммерсовский почерк узнаётся по множеству деталей, особенно же по фразе, могущей служить девизом целого жанра: «Где дверь? – Пробейте!»
Впрочем, остальные фразы в «Броске кобры» немногим уступают процитированной выше. Несмотря на то что сценарий сочиняли целых пять могучих умов (включая даже таких взаправду одаренных людей, как Дэвид Эллиот, соавтор «Наблюдателя» Джо Чарбэника, и Стюарт Битти, один из создателей манновского «Соучастника» и «Пиратов Карибского моря»), словесная часть фильма не продвинулась дальше характерных восклицаний: «Мы должны узнать о них всё что возможно», «Когда остальные сдаются, мы идем до конца» и – бесспорный шедевр стиля – «Постойте! Нет! Вы что?! Мы хорошие!». Визуальной части фильма вряд ли повезло больше: каждую секунду все непроизвольно подпрыгивает и взрывается, в кадре царит полнейший хаос, а единственная сцена, производящая хоть какое-то впечатление на фоне бездарной операторской работы и монтажа, – та, что повествует о событиях в Восточной Африке, – откровенно содрана с «Падения “Черного ястреба”» Ридли Скотта. Остается непонятным только одно: как в подобный кавардак создателям «Броска кобры» удалось затащить великого актера Джонатана Прайса, играющего роль американского президента. Возможно, впрочем, Прайс просто ошибся съемочной площадкой, особенно если учесть, сколько времени отведено его персонажу.
Vlad Dracula