«Пила 2»: Рецензия Киноафиши
«Пила-2» – классическая иллюстрация «золотого правила» почти всех (за редчайшим исключением) сиквелов: «Природа отдыхает на детях гениев». Когда энергия первоначальной идеи угасает, остаются лишь механические перепевы прежней мелодии, отягощенные вдобавок чрезмерно разросшимися техническими деталями.
Если бы не было первой «Пилы», поставленной в 2004-м прошедшим австралийскую киновыучку малайзийцем Джеймсом Уэном, то вторая, смастеренная канзасцем Дарреном Линном Бузманом, возможно, еще имела бы некоторые шансы на кое-какой артистизм, однако тот факт, что фильм Уэна существует, лишает свежеиспеченный сиквел даже тех плюсов, каковые в нем все-таки можно отыскать. Насколько в «Пиле-2» больше по сравнению с первой частью продюсерских денег, народу, крови и самозаводящихся устройств, настолько же в ней меньше смысла. Загроможденность кадра садистскими приспособлениями и раздробленными телами кардинально мешает зрителю воспринять главное – ОПЫТ НАД ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДОЙ, который в виртуозно-минималистичной уэновской «Пиле» был доведен до совершенства.
Поскольку Бузман и Ли Уоннелл (приятель Уэна по курсу медиаискусств Мельбурнского технологического института, сценарист обеих частей «Пилы», в первой серии сыгравший одну из главных ролей) решили взрыхлить освоенное всего лишь чуть больше года назад поле, для достижения сходного по мощности художественного эффекта и поддержания зрительского воображения в возбужденном состоянии им пришлось уснастить второй фильм массой хитроумных и шокирующих деталей. Дубинка с гвоздем, втыкаемая в основание черепа; заживо поджариваемое тело; кожа, медленно сдираемая с дергающихся рук острыми металлическими подвесками; пила, вспахивающая горло наркодилера; устройство на лестнице, скашивающее ноги спецназовца, – вот лишь небольшой экстракт из объемистого перечня эпизодов, снятых исключительно с целью «догнать и перегнать». Из средства раскрытия (мета)физического замысла шок превращается у Бузмана в самоцель: острый предмет вонзается в глаз только для того, чтобы лучше смотрелось отрезанное ухо.
Устройств и ловушек также стало гораздо больше. Теперь в них попадают и неповинный в объявленных грехах спецназ, и маленький (по большому счету – действительно маленький) мальчик, и экс-наркоманка, единственный выживший объект прошлых игр, очутившаяся в аду главного героя вторично («за плохое поведение»). У испытующего человеческую природу харизматичного Джона Крамера по прозвищу Jigsaw (это слово, с одной стороны, переводится как «Ножовка», с другой – как «Конструктор», поскольку идиоматическое его значение – «пазл»), гениально сыгранного Тобином Беллом, появляется ученик и помощник, что уже звучит достаточно нелепо в контексте происходящего.
Единственной отрадой может служить то, что все события фильма – лишь приуготовление к осуществлению главного плана, который откроется в финале: скрупулезно отснятые приключения восьми бедолаг в заколоченном доме окажутся рамкой для «настоящего», «внутреннего» сюжета, развивающегося на протяжении 80 с лишним минут (при 93-минутном хронометраже) как бы подспудно. Центральная добыча – не тот, кто бегает по подвалам со шприцом в спине и топором в голове и харкает при этом легочной кровью, вдыхая ядовитый газ (очередная уловка конструктора пограничных ситуаций?); нет, подлинный объект – тот, кто чувствует себя в безопасности и воспринимает игру главного героя как издевку, в то время как это предельно серьезная и честная, хотя и параноидально-живодерская, игра. Несмотря на сказанное, финал, чуть ли не буквально повторяющий заключительные кадры первой части (гиперреверанс Бузмана Уэну), выглядит сомнительной почти идеологической скороговоркой, а популяризаторская разжиженность монологов главного героя вкупе с парой-тройкой принципиальных деталей, раскрытых Бузманом в самом конце, превращает весь этот джаз – безумный аттракцион гиньоля – в чистейший карнавал. «Пила-2», можно сказать, тот редкий случай, когда безрадостный финал почему-то совершенно не радует.
Vlad Dracula