Создатель величайшей анимационной империи в истории был человеком жёстким, одержимым контролем и грандиозными идеями, которые он продавливал, не слишком оглядываясь на последствия. В годовщину смерти Уолта Диснея особенно любопытно вспомнить, как именно этот образ повлиял на один из главных фильмов Стивена Спилберга.
В 1993 году на экраны вышел «Парк Юрского периода» — кино, которое навсегда изменило представление о зрелищности. История про тематический парк с ожившими динозаврами выглядела фантастикой, но в её центре стоял персонаж удивительно земной.
Миллионер Джон Хэммонд, придумавший парк, вдохновлён не абстрактным злодеем, а вполне реальной фигурой.
По признанию создателей фильма, Спилберг видел в нём отражение Уолта Диснея — визионера, готового идти вперёд, даже понимая, что система небезопасна.
Сценарист Дэвид Кепп позже объяснял, что Хэммонд в книге куда мрачнее, а в фильме его сделали человечнее, сохранив главное — одержимость идеей показать миру то, чего никто ещё не видел.
В этом сходстве и кроется парадокс: Дисней строил парки как пространство счастья, но управлял ими железной рукой. Хэммонд мечтает о чуде, но закрывает глаза на тревожные сигналы — и именно это приводит к катастрофе.
Не случайно Спилберга вдохновили и реальные аттракционы — он увидел, как аниматроника способна поражать воображение, и понял, что за магией всегда стоит риск.
Так тёмная сторона самого известного сказочника Голливуда помогла родиться фильму, который напомнил зрителям простую мысль: большие мечты требуют не только веры, но и ответственности.
Ранее мы писали: «Для детей – очень опасный посыл»: что не так со «Зверополисом 2»? На Западе мульт обвинили во всех смертных грехах
