Александр Невский о Филиппинах, преодолении трудностей и режиссёрском дебюте Марка Дакаскоса
К выходу на российские экраны готовится фильм «Разборка в Маниле» (Showdown in Manila). По случаю промо-кампании члены актёрского состава посетили Санкт-Петербург и ответили на вопросы журналистов. «Киноафише» удалось лично побеседовать с Александром Невским, выступившим в картине в качестве исполнителя главной роли и продюсера. В интервью он подробно рассказал о съёмках на Филиппинах, полученном опыте и своём персонаже.
Александр, какой момент на съёмках был для вас самым запоминающимся?
Сказать сложно по той простой причине, что мы две недели снимали в джунглях и четыре в Маниле. Это был мой первый визит в Азию, поэтому каждый день стал каким-то особенным. Запомнились, например, те сцены, которые мы снимали на рынке. Там были тысячи людей, которые просто что-то продавали, толпились, среди них ещё эти несчастные дети, которые там стаями бегают, прямо как в старых фильмах Джеки Чана.
По-хорошему запоминающимся был самый первый день, когда я только прилетел на Филиппины и встретился с Дакаскасом, который был там уже несколько недель, готовился к съёмкам. Он переживал, потому что это его первый фильм как режиссёра. Марк, словно мальчишка, всё очень серьёзно воспринимал, показывал мне водопады, места, где хочет разбить лагерь, переулки в Маниле, где он собирается снимать какие-то наши пробежки и прочее. Ещё запомнились люди. Все они очень дружелюбные, все тебе улыбаются. Когда я шёл по улице, я реально чувствовал себя гигантом. Я даже позвонил маме и сказал, что все здесь как хоббиты.
Чем осложнялись съёмки на Филиппинах?
Мы, конечно, были в хорошем месте и прочее, но не стоит забывать, что это Азия. Тут всегда надо быть осторожным, потому что постоянно происходят какие-то перевороты и террористические акты. К тому же мы снимали в джунглях, а там можно было проехать полдня, и вы приедете к повстанцам, которые воюют с властью. Надо отдать должное Крису Сантьяго, продюсеру с филиппинской стороны, который прекрасно устроил съёмки и сделал всё так, чтобы мы чувствовали себя комфортно. Девушкам повезло больше, никто из них, кроме Синтии Ротрок, до джунглей не доехал, но она сильная женщина.
Это первая режиссёрская работа Марка Дакаскоса. Что выделяет его среди других режиссёров, с которыми вы работали?
Главное, что его выделяет, это то, что он мой близкий друг. И это, с одной стороны, очень облегчает вашу работу актёра, но, с другой стороны, очень усложняет вашу работу продюсера. Как актёр я за ним следовал и верил его чутью, потому что мы снимали первый в моей карьере нон-стоп экшен, где постоянно было какое-то действие. И я видел, насколько он вкладывает душу в это. С другой стороны, конечно, он как режиссёр хотел, чтобы кино было ещё круче, поэтому, например, просил увеличить лагерь с десяти головорезов до семидесяти и сделать более мощный взрыв, чем планировалось. То есть постоянно было увеличение бюджета. Как продюсер я был против, но как актёр и его друг я был за. Поэтому возникали определённые противоречия. Но я оцениваю дебют Марка высоко и уверен, что он будет продолжать снимать.
Большой вклад сделал также продюсер Анджей Бартковяк («Ромео должен умереть», «DOOM»). Это была именно его идея разбить сценарий на 3 части: пролог, основное действие, эпилог, а потом ещё один эпилог, дополнительный. Вы смотрите фильм и думаете, что он уже закончился, но есть ещё один бонус после этого.
В какой сцене вам было сложнее всего сниматься?
Физически была сложной сцена драки с Эммануэлем Беттен Кортом, афроамериканцем и пятикратным чемпионом мира по боевым искусствам. Папа Марка, Эл Дакаскос, выстраивал все поединки индивидуально для каждого актёра, в том числе и для меня. Именно он вместе с Брюсом Ли когда-то создал собственный стиль Вун Хоп Кун До. И не стоит забывать, что мы снимали в джунглях, а некоторые мои драки снимались целый день. Поэтому было тяжело физически.
Как актёру мне было непросто играть сцену в госпитале и другие романтические сцены, потому что мне не доводилось делать подобное прежде. Хотя мне уже не раз сказали, что стоило показать, как мы с героиней Марии Бравиковой всё-таки сходили в театр.
Что общего между вами и вашим персонажем Ником? Разумеется, помимо русского происхождения.
В первую очередь, мы влюблены в одну и ту же девушку. Мы оба любим качаться и не любим зло. Знаете, я был очень худеньким в детстве, и мама мне подкладывала много хороших книжек. И это был не только Дюма, но также Ахматова, Мандельштам и Цветаева, которая в то время казалась мне очень тяжёлой. И в какой-то момент я столкнулся с людьми, которые не только Цветаеву, но даже Алексея Толстова и его «Буратино» толком не знают. Они просто могли ударить по носу, и тогда я понял, что мало быть просто интеллигентным, надо уметь за себя постоять. Поэтому в моих фильмах кулаки у добра не меньше, и даже больше, чем у зла, и это мне нравится. Это однозначно то, что сближает меня с Ником Пейтоном, он мыслит точно так же, но он спецназовец и частный детектив, а я актёр. Тем не менее в реальной жизни у меня, однозначно, подобные убеждения.
В том самом дополнительном эпилоге есть намёк на продолжение. Поэтому хочется узнать, стоит ли ждать «Разборку на Кубе»?
«Разборка на Кубе» планируется. Я скажу даже больше, сценарист Крэйг Хаманн и Марк Дакаскос уже разрабатывают следующий сценарий. Поэтому я надеюсь, что на Кубу мы тоже попадём. Или, возможно, даже в Санкт-Петербург.
Трошина Олеся
