Сердце не подскажет: как «Элефант» оказался фильмом без автора

Много лет назад писатель Валентин Шубин (Алексей Гуськов) написал серию детских книг про слона Мишку и прославился на весь мир. В те годы источником его вдохновения была дочь, которая теперь выросла и слышать не хочет об отце. На то есть свои причины: Шубин, мягко говоря, не самый приятный в общении человек. Кризис творческий и кризис душевный привели к проблемам со здоровьем. Сердце писателя вышло из строя и срочно нуждается в замене. Помощь приходит с неожиданной стороны. В числе поклонников Шубина оказывается французский бизнесмен (Фредерик Бегбедер), владелец кондитерской фабрики, который оперативно финансирует операцию по пересадке сердца, а взамен просит героя написать продолжение истории про слона.

Шубин от этого предложения не в восторге. Никаких идей у него нет, настроение дурное. Он слоняется по каналу Грибоедова, хандрит в гигантской квартире с видом на Спас на Крови, пытается уговорить дочь выдать ему маленькую внучку и ругается с приставленной французом сиделкой (Полина Агуреева). В довершение ко всему писатель больше не контролирует свои слезные железы: в самые неподходящие моменты всем вокруг кажется, будто он плачет. Шубин винит в этом новое сердце и мечтает узнать, от кого оно ему досталось.

Автор сценария и режиссер в титрах «Элефанта» не указан. По официальной информации, этот человек «пожелал остаться неизвестным». За сухим сообщением скрывается один из главных скандалов нынешнего киносезона, и ничего тайного в нем на самом деле нет. Картину придумал и снял постановщик Алексей Красовский, создатель «Коллектора» и «Праздника». Свою фамилию из титров он убрал из-за творческих разногласий с продюсерами, которые лишили режиссера права на финальный монтаж.

Обе стороны после премьеры фильма на фестивале в Выборге сделали громкие заявления. Продюсеры Алексей Гуськов и Сергей Сельянов показали прессе исключенные из окончательной версии эпизоды и обвинили в плохой игре актеров второго плана. По их мнению, авторский замысел не претерпел радикальных изменений, а продюсерская версия, которая короче версии Красовского на три минуты, является «более чистой, более корректной». Режиссер же продолжил настаивать на своем: многие сцены переставлены местами, логические цепочки разорваны, смысл утерян.

Обычному зрителю, как и автору этих строк, возможность сравнить две версии в ближайшем будущем вряд ли представится. Но в своем нынешнем виде «Элефант» производит странное впечатление. Его лучшие моменты – те, в которых реальность вокруг главного героя будто дрожит и кривится, обнажая гротескное нутро. Вот Шубин выносит из больницы свое старое сердце в булькающей замотанной банке, вот на петербургской крыше в позе, не подчиняющейся законам физики, замирает человек, вот ограбление банка, которое идет по неожиданному сценарию и заканчивается сорванным кушем вместо задержания.

Но эти колебания реальности не становятся художественным приемом, они замкнуты в себе и ни к чему не ведут. Их наглухо перекрывает общая благостность. «Элефант», если коротко, - история о человеке, который вышел из футляра, в буквальном смысле починил отказавшую со временем сердечность, научившись жить чувствами наружу, а не внутрь (отсюда и вся линия с непрошеными слезами). Однако в фильме этот переход по-настоящему не раскрыт, он если и совершается, то где-то за кадром, а в кадре персонаж Гуськова начала долго хамит симпатичной сиделке, а потом вдруг неожиданно берет ее в соавторы и романтически сваливает с ней в закат.

Если это роман перевоспитания (а это вообще-то он и есть), то герой должен проходить через какие-то этапы и иметь на этом пути сопровождающих, как, например, в замечательном фильме «Лучше не бывает», где эксцентричный писатель-мизантроп в исполнении Джека Николсона учился заново жить и чувствовать при активной поддержке маленькой собачки, дружелюбной официантки и соседа-гея. Российский же сказочник почему-то ремонтирует себя в гордом одиночестве, как робот, изредка прерываясь на диалоги с колоритными, но задвинутыми далеко на задний план второстепенными персонажами. Поверить в то, что такой человек когда-то создал великую детскую книгу, решительно невозможно.

У фильма, как и у главного героя, проблемы с сердцем: то ритм собьется, то давление не вовремя повысится, то появятся шумы в виде пафосного саундтрека. Судя по наличию в актерском составе писателя Фредерика Бегбедера, где-то там предполагался французский шарм. Но вышла, как обычно, российская тоска.