«Капернаум»: Рецензия Киноафиши
Юный Зейн из Бейрута взрослый не по годам. Нищее положение многодетной семьи обязывает его к беспрестанному выполнению ежедневных рутинных задач для торговца Ассада. Таскать тяжеленный баллон с газом, продавать на улице фрукты и сок, возиться с мусором. Его утро плавно перетекает в день, а день в ночь; сутки путаются в бесконечном кошмаре из грязи и родительских оскорблений, а единственным светлым пятном в жизни служит почти отцовская забота за младшей сестрой. Но родители выдают 11-летнюю девочку замуж за Ассада, решив, что ей так будет лучше. Узнав о решении родителей, Зейн убегает из дома за лучшей жизнью, не отпуская надежды когда-то увидеть сестру.
Капернаум, заявленный в названии - не место действия фильма. У режиссера Надин Лабаки это французское разговорное слово означающее хаос, в контексте фильма отвечает за нагромождение вещей, событий и порядков. Таких порядков, что способны довести ребенка до тюрьмы. Капернаум, если задуматься, преломленный взгляд на мир из-за тюремной решетки, где в мире с перевернутой моралью находится место для справедливого и честного гражданина - Зейна. Мальчик, нарушивший закон, в итоге заявляет в суд на своих родителей за то, что он появился на свет. Но в лице и словах потрясающе играющего непрофессионального актера Зейна Аль Раффеи нет ни грамма ненависти к отцу и матери. Это не гнев и не подростковая оппозиция, а непонимание того, почему законы устроены так, что право быть человеком нужно доказывать, а право жить и любить свою сестру нужно вырывать зубами.
Фильм Лабаки, дебютировавший в рамках конкурса Каннского кинофестиваля в 2018-м, выгодно отличает искреннее, неподдельное переживание за своих героев. Она работает через детали, через эпизоды, которые невозможно придумать, но можно по-документалистски подглядеть. Она не играет на эмоциях, не манипулирует возрастом героя и его бедственным положением - это лишь отправные точки для того, чтобы грамотно выстроить фильм на образных мелочах. Вот Зейн общается на базаре с девчонкой, что продает похоронные венки, вот встречает в автобусе старика в костюме Человека-таракана, работающего в детском парке аттракционов. А вот Зейна подбирает чернокожая уборщица Рахиль и, уходя на работу, оставляет мальчика нянчиться с сыном, ангелоподобным Йонасом. И в будничных ухаживаниях с каждым кадром взрослеющего Зейна, в его желании быть ответственным ради малыша, гораздо больше жизни, неподдельного гуманизма, чем в каких-нибудь «Девушках солнца» Эвы Уссон из того же каннского конкурса, хотя существуют они примерно в одном поле сострадальческого кино о тяжелой доле.
Что самое важное, «Капернаум» не становится манифестом европейской вины как тот же призер 2017 года «Квадрат». Лабаки не склонна к обобщениям, а потому на фильм невозможно набросить ярлык «кино о несчастных восточных детях». Если бы фильм из раза в раз прокручивал номинальные сцены детских страданий и был бы банальной нарезкой страстей, как в телесюжетах с ближнего востока, он не бил бы в цель, а вызывал бы раздражение поворотами сюжета и нанизыванием документальных образов на эмоциональный стержень. Документ же здесь только один - жизнь в бейрутской тюрьме для ребенка оказывается комфортнее, чем на воле. В тюрьме есть телевизор и его не приходится смотреть в отражении оконного стекла, где видны мультфильмы из дома напротив. В тюрьме отец не дает оплеух и не угрожает смертью. Тюрьма лишь еще одно новое испытание, выпавшее на долю бесстрашного Зейна. И он с ним, бесспорно, справится, ведь в финале мальчик впервые за весь фильм улыбается, и эта улыбка - последний кадр, аккорд, в котором нет фальши или жонглирования зрительскими чувствами, а есть надежда.