«Убить Билла 2»: Рецензия Киноафиши

Вот фильм, в котором убили Билла. А вот Невеста, занявшая достойное место в фильме, в котором убили Билла. А вот Квентин, явно влюбленный в Невесту, занявшую достойное место в фильме, в котором убили Билла. А вот Майкл Мур, награжденный Квентином, явно влюбленным в Невесту, занявшую достойное место в фильме, в котором убили Билла. А вот Джордж Буш, которому не быть президентом уж благодаря Майклу Муру, награжденному Квентином, явно влюбленным в Невесту, занявшую достойное место в фильме, в котором убили Билла. А Буш-то здесь при чем, спросите вы. Да ни при чем. Просто все это пост-трам-пам-пам-модернизм. Не может же ведь человек, раненный из дробовика в грудь, пролежать без всякого медицинского вмешательства полдня, потом быть закопанным заживо, полежать еще под землей, а потом выбраться оттуда без посторонней помощи, дойти до ближайшей закусочной и сделать там заказ. Даже если этот человек – Ума Турман. Хотя нет – все-таки может: в том случае, если потом ему (точнее, ей) придется выслушать занятную и, я бы даже сказала, изощренно-хитроумную лекцию Дэвида Кэррадайна о супергероях комиксов. Совершить немыслимые подвиги – только чтобы в финале подвергнуться (вместе с этими самыми подвигами) полной деконструкции. Вот я и говорю: пост… этот… как его там… ну, в общем, вы поняли. Вторая часть «Убить Билла», как ни странно, очень отличается от первой. В первой было много экшна, крови, трюков и анимации, вторая – чистый настой из слез. Тарантино стал стар, сентиментален и великодушен. Половину фильма едва ли не покадрово воспроизводятся знаменитые «спагетти»-вестерны Серджо Леоне с их эпическими паузами, краткими, но трагедийными диалогами, сверхкрупными планами глаз и размеренно-протяжными полуэстрадными/полубылинными мелодиями Эннио Морриконе. От лоскутного китчевого безумия «Криминального чтива» не осталось практически никакого следа. Теперь Тарантино с предельной серьезностью дешевого ублюдка, решившего стать разом и мифотворцем, и сказителем, и драматургом, во всех деталях фиксирует отчетливую материнскую любовь и безотчетную детскую нежность: именно эта простодушная буквальность, чуждая всякого эстетства и символизма, выдает в нем закалку видеотеки, а не интеллектуальную школу. Временами кажется, что на площадке второй части саги про Билла он забывался и начинал снимать какие-то эпизоды «Бесславных ублюдков» – своего нового уже запущенного в производство детища о солдатах, заблудившихся в гари и копоти Второй мировой. И лишь отдельные моменты – вроде Майкла Мэдсена, рассуждающего с дробовиком в руках о простреленных сиськах, и Дэрил Ханна, у которой выковыряли и раздавили единственный глаз, – еще напоминают, что режиссера зовут Квентин, а его персонажи все-таки бешеные псы. Абсолютно неироничный хэппи-энд невозможно смотреть без назойливо липнущего умиления, настолько смешна и трогательна одновременно (оба свойства в данном случае – не в пользу автора) встреча Билла и Беатрикс. Акт финального взаимопонимания двух главных героев-антиподов настолько мелодраматичен и серьезен, что закрадывается подозрение, уж не послужила ли Невеста Биллу неким смутным подобием дантевской Беатриче, и такое навязчивое подозрение может рассеять только предшествующий финалу рассказ старого сутенера про то, как пятилетний Билл самым непристойным образом сосал свой пальчик в кинотеатре во время просмотра первой версии «Почтальон всегда звонит дважды» с Ланой Тёрнер: именно тогда, говорит истасканный сластолюбивый прохиндей, стало ясно, что малыш Билл будет без ума от блондинок. Впрочем, быть может, все, что я тут наговорила, – пустое, а имеет значение лишь тот факт, что году эдак в 1003-м (если верить Биллу) Пэй Мэй устроил резню в шаолиньском монастыре, потребовав голову настоятеля за то, что один из монахов не обратил внимания на его, Пэй Мэя, приветствие. Все-таки вежливость – главное качество хорошего человека: будь ее немного побольше – и не увидели бы мы долгую двухсерийную резню, выплеснувшуюся далеко за пределы бандитского монастыря, в который Ума и Квентин сунулись с явно чужим уставом. И очаровательной Невесте не пришлось бы сражаться с очередной наемной убийцей при помощи столь неоспоримого набора аргументов: «Я самый безжалостный киллер в мире. <Пауза.> Не стреляй, я вообще-то беременна». Алина Воронцова