«Невыносимая жестокость»: Рецензия Киноафиши

Собственно, почему «Невыносимая жестокость», не вполне понятно. Было бы гораздо логичнее, если б так назывался, допустим, стартовавший одновременно с нею в питерском прокате «Другой мир», где оторванные головы и разодранные тела валяются совершенно бесхозные в лужах крови. Новое творение братьев Коэнов, за вычетом нескольких кадров, – полная противоположность своему имени: оно совершенно элегантно-гламурно-амурное и в розовых завитушках. Написанный Робертом Рэмси, Мэтью Стоуном и Джоном Романо сюжет о романе двух идеальных проходимцев – идеального бракоразводного адвоката и идеальной брачной аферистки – вращался в Голливуде еще с середины 90-х. Первоначально его намеревался поставить Джонатан Дэмми, режиссер «Молчания ягнят» и «Филадельфии»; на главные роли пробовались Ричард Гир – Джулия Робертс, Хью Грант – Теа Леони и даже Уилл Смит, который, будучи сам по себе, собирался, судя по всему, сыграть обоих персонажей разом. По прошествии нескольких лет боссы Universal Pictures предложили братьям Коэнам переписать сценарий, что те и сделали – по их собственным уверениям, исключительно ради денег. А года два назад сценарием заинтересовался Джордж Клуни, только что снявшийся у Коэнов в «О братец, где же ты?», и тогда Джоэл Коэн решил сесть в режиссерское кресло. Результат получился довольно необычный. Уже на уровне сюжета в фильм оказался заложен нехарактерный для братьев глянцевый лоск. Лучший в Штатах адвокат по бракоразводным делам Майлз Мэсси (Джордж Клуни) выигрывает один процесс за другим; очередной жертвой его профессионального мастерства становится Мэрилин Рексрот (Кэтрин Зета-Джонс), пытающаяся отсудить деньги у мужа на том основании, что у него их слишком много. Однако в ходе процесса два иронично-безжалостных хищника влюбляются друг в друга и даже доходят до свадьбы, не упуская тем не менее ни малейшей возможности надуть возлюбленную половину. Этан и Джоэл Коэны, как известно, люди очень ироничные (и в жизни, и в искусстве), но при этом чуждые социальной или моральной сатиры; поэтому их переход от кино иронико-интеллектуального, вроде «Бартона Финка» и «Большого Лебовски», к кино иронико-гламурному совершился довольно легко и непринужденно. Исчезла кровь, расплывавшаяся безмолвными подтеками в «Перевале Миллера», «Фарго», «Человеке, которого не было» или, например, в дебютной работе, так и называвшейся – «Просто кровь». Исчезли абсурдно-эксцентричные монологи, простые по форме, но цеплявшие за живое каким-то едва уловимым вторым и третьим смыслом. Появилась слащавая романтика. Романтика, которая, несмотря на все шутки и смешные сценарные ходы, упрямо рвалась из кадра в кадр и в конце концов выплеснулась приторно-умильным хэппи-эндом (не зря на начальных титрах плясали пухлые розовые амурчики). Конечно, фильм очень смешной – и смешной именно за счет фирменного коэновского ситуативного юмора. Великолепен пролог, когда телепродюсер в исполнении Джеффри Раша приходит домой и застает жену в компании едва одетого чистильщика бассейнов. «Давай уж купим у него по случаю шланг и пару фильтров, – говорит Раш. – Только вот есть одна маленькая проблема: у нас нет бассейна!!!» После чего бросается на несчастного чистильщика. После чего жена вонзает ему в филейные части награду за теледостижения. После чего адвокат Клуни на приеме с упоением рассказывает жене бедолаги, сидящей разинув рот, о том, как муж систематически избивал ее, а потом изменил ей с чистильщиком бассейнов. «Что, я слишком увлекся?» – подытоживает мэтр свою абсурдно-фантастическую речь. Великолепен кадр, когда киллер-астматик по прозвищу Сиплый Джо, вместо того чтобы прыснуть в рот аэрозолем и выстрелить в адвоката, по ошибке прыскает аэрозолем в адвоката и стреляет себе в рот (беднягу замучили угрызения совести, цинично подытоживают орлы юриспруденции). Прекрасен 87-летний шеф Клуни в исполнении Тома Олдреджа, весь обвешанный капельницами, кислородными подушками, катетерами, моче- и калоприемниками, который в перерывах между приступами отхода на тот свет поучает основам юридического искусства. Однако все это, право, меркнет перед глобальным и навязчивым образом задницы, пронизывающим весь фильм (наиболее часто повторяемая фраза в «Невыносимой жестокости» – «схватить за задницу»), перед отлакированными лицами главных героев и перед их соловьиными трелями, липкой сахарной ватой проникающими в мозг. Один раз вкусить получившийся торт приятно, но второй раз уже не хочется. Безусловно, это худший фильм братьев Коэнов за всю их кинокарьеру. Vlad Dracula