Преисподняя как узнаваемый образ: «Сквозь черное стекло» Константина Лопушанского

На XXVII фестивале российского кино «Окно в Европу» состоялась премьера нового фильма Константина Лопушанского «Сквозь черное стекло».

Название фильма не просто отсылает к Ингмару Бергману, но и указывает на вполне конкретную сюжетную деталь. Молодая девушка Настя (Василиса Денисова) живет в девичьем приюте для слабовидящих при монастыре и собирается посвятить себя Богу. Однако в дело вмешивается случай, чью природу, божественную или дьявольскую, она постичь не в силах. Незнакомый богач Михаил Островой (Максим Суханов) предлагает Насте оплатить дорогостоящую операцию в Германии, которая вернет ей зрение, после чего девушка будет должна выйти замуж за щедрого спонсора.

Что будет дальше, догадаться нетрудно. Жизнь впотьмах в российской нищей глубинке сменяется сказочной заграницей – такой яркой и светлой, что несложно ощутить подвох. Темнота не всегда означает сатанинское и злое, ведь, как известно, носителем света является Люцифер. Нетрудно увидеть его в расточительном и монструозном лысом амбале, который сравнивает себя с царем и больше всего ценит свою власть над миром.

Предыдущий фильм Лопушанского («Роль», 2013), как и те, что были до него, был свидетельством апокалипсиса, пусть и выраженного в ч/б. «Сквозь черное стекло» возвращает любимые режиссером оранжево-красные оттенки, который нагнетали атмосферу в «Гадких лебедях» (2006). Как только Настя въезжает в личное имение Острового, то у зрителя не остается сомнений – девушка пожаловала в самое сердце тьмы, ведь роскошный особняк погружен в полумрак, в то время как закатное небо вокруг будто пылает в адском плане.

Причем эта преисподняя уже не универсальный визуальный образ, как было в дебютных «Письмах мертвого человека» (1986), а вполне узнаваемый образ современной России. На постапокалиптическом железнодорожном переезде герой Суханова проходит мимо убогих палаток, из которых назойливо торчат кружки, футболки и прочие безвкусные сувениры с лицом Путина.

Какое-то время фильму удается удерживать ощущение, будто это осознанный китч, выпуклый плакат с кричащими шрифтами, практически политическая комедия. К тому же гладко выбритый Суханов (нет даже намека на брови) выдает, вероятно, лучший в своей кинокарьере актерский перфоманс: в одну секунду он грозно рычит на свою невесту, так что вены опасно вздуваются на лысом черепе, в другую – выдает комические интонации богача-простачка, на что зал реагирует одобрительным смешком.

Отличительные черты фильма исключительно положительные – восхитительная работа с цветом, мастерски выстроенный свет и мощные актерские работы. Именно здесь состоялся кинодебют молодой театральной актрисы Василисы Денисовой, у которой получается создать образ богобоязненной и хрупкой Насти без малейшего грамма искусственности.

Однако вторая половина фильма стремительно меняет всю интонацию, сводя черный юмор Суханова и трепетную наивность Денисовой к нулю, превращая персонажей в функции. Миллионер Островой, чью жизненную позицию можно выразить фразой «братва рвется к власти», закатывает грандиозную вечеринку в Кремле, где играет та самая песня Стаса Михайлова про неприкаянную Русь. Персонаж Суханова перестает смешить, а начинает пугать; апокалиптико-политический фарс превращается в любовную и духовную трагедию.

И, к сожалению, его финал настолько предсказуем, что не получится даже ужаснуться. Здесь становится понятно, что Лопушанский, кажется, больше не интересуются общечеловеческими универсалиями, а работает с конкретной исторической эпохой (наша с вами современность) и использует широкие мазки, создавая прямолинейные и понятные образы.

Кризис веры, безбожные люди, мир в состоянии полураспада, невозможность исцеления и романтических отношений. Вместе с юмором, пусть и черным, «Сквозь черное стекло» теряет то, что отличало этот фильм от, допустим, последних работ Звягинцева. Живая интонация превращается в манифестарное заявление или даже анамнез болезни современной России – люди хотят верить в Бога, но на самом деле им нужен Царь.