Любовь, секс и консьюмеризм: Как «Беверли-Хиллз, 90210» смотрится из 2019-го

В незапамятные дни моей юности, в эпоху, когда о сексе и обо всем, что с ним связано, можно было узнать только из журналов типа немецкого Bravo, а видеоклип Мадонны на песню Justify My Love реально казался порнографией, то есть примерно в начале 1990-х годов, канал НТВ сделал советской молодежи бесценный подарок — запустил трансляцию новейшего хита от телекомпании Fox, подростковой драмы о буднях лос-анджелесских мажоров, учеников старших классов школы Западного Беверли.

Не хотелось бы множить банальности и величать совместное творение Даррена Старра и Аарона Спеллинга «глотком свободы», но стоит признать, ничего подобного мы тогда отродясь не видели (какая-нибудь «Любовная лодка» до России так и не доплыла), причём во всех смыслах. «Беверли-Хиллз, 90210» воплощал в себе всё то, о чём мечталось, а именно свободу нравов и потребления. Уже в полуторачасовом пилоте главные герои сериала, близнецы из провинциальной Миннесоты — Брендон (Джейсон Пристли) и Бренда Уолш (Шеннон Доэрти), — занимались с незнакомцами петтингом в джакузи и внедорожнике, обсуждали контрацепцию, а на титрах, ничуть не стесняясь, авторы кичились достижениями развитого капитализма — лакшери товарами из бутиков на Rodeo Drive. Вот, он западный мир — Cartier, Ferrari, на худой конец джинсы за 150 баксов, призывно обтягивающие бёдра калифорнийской блондинки Келли Тэйлор (Дженни Гарт).

Когда пару дней назад, тупо прокручивая барабан фейсбучной ленты, я наткнулась на новость о кончине актера Люка Перри, моё сердце не то чтобы дрогнуло, но забилось чуть чаще. Он был основным фигурантом влажных ночных фантазий тридцатилетней давности целого поколения, поколения MTV (теперь они/мы — уже не очень молодые, редко фантазирующие люди). Его Дилан МакКей, бездомный наследник баснословного состояния, на порше, как у Джеймса Дина, с таким же чубчиком и байроническим прищуром, в самой первом эпизоде отрекомендован авторами следующей цитатой из великого поэта: «mad, bad and dangerous to know». Персонаж Дилана к сексу и консьюмеризму добавлял самое важное — антисистемный месседж.

Нынче, во времена посткорректности, а также постсериального ренессанса, «Беверли Хиллз, 90210» смотрится по крайней мере странно, если даже не смешно. Неоправданной роскошью кажется хронометраж эпизодов — 50 минут, формат для «высокохудожественного высказывания», вроде «Настоящего детектива». Более поздний хит от Даррена Старра «Секс в большом городе» ограничивался 30-минутными сериями.

Грубейшим нарушением прав, буквально триумфом white supremacy выглядит и полное отсутствие не то что главных героев, но даже второстепенных персонажей с чёрным цветом кожи (кроме мелькавшего в первом сезоне директора школы и ди-джея). Аналогичная ситуация и с латиноамериканцами — это в Калифорнии-то. Проблема дискриминации в шоу носит исключительно классовый характер. Андреа Цуккерман (Габриэль Картерис), малоимущая прилежная студентка из неблагополучного пригорода, вынуждена подделать документы ради престижного образования в Beverly High.

Что касается феминизма и вопросов ЛГБТ — тут тоже полный провал. Про объективацию и эксплуатацию в 1990 году ещё слыхом не слыхивали, и хоть сериал полнится постными трюизмами, в основном озвученными родителями Брендона и Бренды — «глаза — зеркало души»/«не всё то золото, что блестит» — девушки Западного Беверли равняются на стандарты Sports Illustrated. Загар, макияж, эпиляция и стринги — их главное оружие. Открытых геев-героев в сериале — кот наплакал (ничего удивительного: печально известный закон don’t ask don’t tell — не спрашивай, не говори — был принят именно в те годы, в 1993-м). Некий Кайл, футболист-качок с эксплицитно мачистскими замашками, признающийся в конце концов Келли в своих истинных сексуальных предпочтениях. Да пара лесбиянок, ошибившихся адресом и заглянувших к Стиву Сандерсу (Ян Зиринг) на пенную вечеринку. Зато, как опять же понятно только теперь, постфактум, Эмили Валентайн (Кристин Элиз), несчастная любовь Брендона из второго сезона, пацанка в кожанке с пергидрольным хайром и красной помадой, бунтовала по причине своей гомосексуальности. Этакий кукиш в кармане от Даррена Старра, к счастью, отыгравшегося за годы цензурных унижений десятилетие спустя в «Сексе в большом городе». Элиз, кстати, рассказывала в поздних интервью, что многие фаны, благодарившие её за роль в личной переписке или на улице, почти всегда оказывались представителями ЛГБТ-сообщества. Именем её героини даже назван сборник феминистской поэзии, многократно переиздававшийся бестселлер.

«Беверли-Хиллз, 90210» дожил до глубоких седин по телевизионным стандартам: было снято аж 10 сезонов. Многие из героев исчезли задолго до финала 2000 года. На несколько лет выпал из обоймы Дилан, появляющийся в последнем эпизоде буквально на 5 минут, словно призрак отца Гамлета. Бренду, из-за неразрешимых противоречий с руководством актрисы Шеннон Доэрти, пришлось заменить на Валери (аппетитная Тиффани Эмбер-Тиссен), персонажа абсолютно маккиавелистского. С её появлением, собственно, в жизнь обитателей Беверли-Хиллз приходят настоящие страсти — всё логично, детки выросли, разговоры о контрацепции уступили место беседам о прокреации. Сериал всё больше стал походить на снимавшийся в соседнем павильоне тем же Дарреном Старром «Мелроуз-плейс». Не случайны в этом отношении и перекрёстные визиты протагонистов — в какой-то момент Келли влюбляется в Джейка, байкера-одиночку, взрослую версию Дилана МакКея. А к пятому сезону сага о привилегированной молодежи уже и вовсе смахивала на «Династию». Чувственная прелесть пубертатных метаний, прекрасное далеко эры первооткрывательства — любви, секса, наркотиков, да просто joie de vivre, сменилась на типичную для любой мыльной оперы перестановку мест слагаемых: кто с кем и зачем. Драматургия хромала, саспенс пропал, да и первоначальная аудитория ломала голову над тем, как выплатить кредит за образование, а не как проникнуть в женское общежитие под покровом ночи.

Никто из исполнителей главных ролей толком не сделал карьеры. Тори Спеллинг, после долгих мытарств, нашла себя в многодетном материнстве, Дженни Гарт большую часть 2000-х боролась с бывшим мужем, Брайан Остин Грин — с депрессией, Шеннон Доэрти — с раком, Люк Перри умер от инсульта, тем самым дав нам повод погрустить и повспоминать о детстве, которого и след простыл. Но это было лучшее время, с предельно конкретными мечтами и желаниями — пойти в клуб, найти мальчика/девочку, влюбиться, целоваться, смотреть в обнимку из 356 порше на тонущее в океане солнце.