«Чем дальше в лес...»: Рецензия Киноафиши
Мюзикл «В лес», идущий на Бродвее с 1987 года и с неизменным успехом, в России практически не известен. Не слишком известны и его создатели: композитор и автор стихов оскароносец Стивен Сондхайм, почитающийся живым классиком американского мюзикла, и автор либретто Джеймс Лэпин, именитый театральный и кинорежиссер, поставивший, в числе прочего, блистательный фильм «Экспромт» о Шопене и Жорж Санд. Так что на картину Роба Маршалла, выпущенную к Рождеству, российский кинолюб воззрится, надо полагать, не без некоторого удивления. Между тем история создания фильма насчитывает уже не одно десятилетие: экранизацию Into the Woods замысливали еще в начале 90-х, режиссером собиралась стать Пенни Маршалл, а сыграть планировали Робин Уильямс, Голди Хоун, Стив Мартин, Дэнни ДеВито и Шер. Потом режиссуру поручили Робу Минкоффу, постановщику «Короля Льва», потом долго и мучительно искали актеров, а потом все развалилось, пока наконец в 2012-м за дело не взялась Walt Disney, которая и провернула означенное волшебное дельце в английских лесопарках.
Насколько этот певучий винегрет из братьев Гримм и Шарля Перро придется ко двору в не-мюзикловой России, сказать сложно. Скорее всего, не придется. И дело тут не только в степени национальной склонности к мюзиклам. Невразумительная мешанина из «Золушки», «Красной Шапочки», «Рапунцель» и «Джека и бобового стебля» конструкцией своей чрезвычайно напоминает сказку из «Усатого няня»:
– Жил-был… дед. – С этой, как ее… – С селедкой. – С кем? – С капустой. – Дед с капустой. – Ну, хорошо. Жил-был дед с капустой. – И была у них дочка… – Аленушка. – Аленушка. – Бабка-Яга жила. – Правильно, Бабка-Яга жила. – А еще жил-был… – Змей Горыныч! – Верно. Жили они… – С кикиморой да с лешим. – С лешим и с кикиморой? – Ну, в общем, жили они все вместе. Хорошо жили. А рядом, в подъезде, жил… Кто? Иванушка. С сестрицей Аленушкой. Вот. И любили они друг друга. Сил никаких не было. И вот, однажды ночью, когда Аленушка и братец Иванушка спали, к ним прокралась Баба-Яга, Кощей Бессмертный, Водяной, эта… Кикимора. И после этого они схватили Аленушку и братца Иванушку… в машину. Повезли их на Курский вокзал. Там запаковали в хрустальный гроб, забили его гвоздями, закинули на дерево, а ключик спрятали в камеру хранения. – Иннокентий Петрович! А дальше? – Дальше… Дальше было ни в сказке сказать, ни пером описать. – Дальше. Дальше… – Над вокзалом пролетал Карлсон. Карлсон всё видел, всё знает. Он летит к советскому разведчику Штирлицу. Штирлиц в это время играет на рояле и пьет кофе. Карлсон говорит: «Штирлиц, наших бьют!» – «Спокойно, старик, летим!» Они садятся в «Волгу М-24» и летят. Штирлиц видит Бармалея, Кощея Бессмертного, Бабу-Ягу… и Мюллера. Штирлиц выскакивает из-за шкафа: «Руки – вверх, штаны – наверх!» Бармалей – «Бум!» – гранатой в него. Штирлиц – «Бах!»…
Вот только в отличие от рассказа Иннокентия Петровича, кино Маршалла, Сондхайма и Лэпина почти совсем не смешное: все подчинено прямому и явному назиданию юношества. Into the Woods лишь кажется постмодернистским произведением – из-за того что там наверчены совершенно разные сюжеты. На деле это – абсолютно просвещенческое варево, с зашкаливающим уровнем дидактики и весьма комично выглядящими охами и ахами, которые перемежаются шутками для дошкольного и младшего школьного возраста. Притом тему фильм поднимает совсем не детскую: Into the Woods – про одержимость желаниями (все беды начинаются с «I wish…») и про то, что только укрощение, ограничение, усмирение желания способно породить этику и ответственность. Однако выражено это с таким количеством присюсюкиваний, что смотреть данный опус – настоящая пытка. Даже двум выдающимся актерам, которых Роб Маршалл заманил в свое кино: Мерил Стрип и Джонни Деппу, не удается одолеть общий морок, к тому же роль Деппа, загримированного не столько под волка, сколько под Петра I, ограничена примерно пятью минутами экранного времени. Не спасает даже то, что одной из сестер Золушки отрубают палец на ноге, другой – пятку, и обеим выклевывают глаза: всё в полном соответствии с фольклорным оригиналом. Этот одинокий и ничем не оправданный гиньоль – в столь карамельном-то диснеевском обрамлении – смотрится просто дико. Впрочем, прожорливая, тупая и хамистая Красная Шапочка, – вероятно, самая отталкивающая из всех Красных Шапочек, когда-либо предъявленных зрителю, – выглядит не менее дико. Не говоря уж про эпизод, где мальчик Джек поет, что, после того как великанша прижала его к груди, ему открылся новый, невиданный мир. Похоже, чем дальше братья Гримм и Шарль Перро углубляются в лес, тем сильнее они рискуют повстречать Залмана Кинга и Тинто Брасса…
Сергей Терновский