Русские заслуженные сказки

19 марта в Инстаграм стартовал онлайн-проект «Сказки на дому». Известные и не очень актёры театра и кино читают вслух сказки для детей разного возраста. Так проект выглядел изначально. Сначала делали это в прямом эфире. Чуть позже появились записанные видео. Когда к проекту присоединился Маттиас Линдблум, солист группы Vacuum, оказалось, что даже в «русском Инстаграме» можно успешно читать на английском языке (а также на армянском, грузинском, украинском и даже жестовом). В ход пошла литература не только классическая, но и новая. А когда на канале зазвучали колыбельные на всех языках мира и Милла Йовович собрала полмиллиона просмотров со своей «Мухой-Цокотухой», стало понятно: мы, журналисты, явно пропустили мимо глаз и ушей настоящее событие Эпохи изоляции. Теперь вот пытаемся исправиться. Благо, заявленные в анонсе Рэйф Файнс и Даррен Аронофски ещё не прислали своё видео.

В Европе карантин начался раньше, звёзды начали читать книги онлайн. Ваш проект — прямой наследник этих чтений или, как это часто бывает, одинаковые мысли родились в разных местах, продиктованные одинаковой обстановкой?

С первым проектом, который был в Америке, мы запустились в один день. Это не то что мы посмотрели и подумали: «О, надо так же сделать». Это как раз тот случай, когда мы подумали: «О, у нас есть идея, надо делать». И сразу сделали. Я просто до этого какое-то время назад уже делал похожую историю, но только не в онлайне, а в оффлайне, когда артисты читали сказки в разных местах Москвы и туда приходили родители с детьми. Я просто подумал, что хочу это реанимировать и сделать в каком-то новом формате. Но приятная радость состоит в том, что мы это нигде не подсмотрели.

Но при этом неделю назад был заявлен второй сезон «Сказок», и там уже фигурируют «голливудские» имена: Милла Йовович, Даррен Аронофски, Рэйф Файнс, Курт Фуллер, Джейсон Уоткинс...

Ну, это то, чего мне на самом деле хотелось больше всего, и то, что мне кажется важным: этот карантин показал очень маленький, камерный мир, в котором все сталкиваются с одинаковыми проблемами и все границы становятся очень условными. Они и так условные, потому что мы их так придумали и мы говорим, что они есть. А в действительности их не существует. И мне очень важно было показать в этом проекте, что может быть какое-то пространство, где совершенно не важно, откуда ты, из какой ты страны, какого вероисповедания, какие у тебя принципы, политические взгляды. Потому что есть дети, а дети любят читать сказки. И им нужно читать сказки. И все сидят дома, и у всех сидят дети на голове. Хочется в России делать проекты, которые будут не напрямую с чем-то связаны, а просто так: хотим и делаем. Мы хотим, чтобы люди со всего мира читали сказки. При этом нам очень важно, чтобы это имело прямое отношение к нашей культуре, и когда так получается, что Милла Йовович читает русские сказки и говорит про русский язык, это суперважно! Она у себя в Инстаграме стала переводить все свои посты на русский, а теперь рассказывает, что она любит, на чём выросла. Нам действительно есть что показать. И это всё время меня преследует — ощущение, что у меня есть сундучок с драгоценностями и я его постепенно открываю, открываю и не понимаю совершенно, сколько ещё там на самом деле может всего быть.

Почему из всех площадок в итоге был выбран Инстаграм?

Ну, во-первых, просто так никто не делал ещё. Я не видел таких проектов до этого. Сейчас я их уже вижу, сейчас уже все это делают. Что приятно, потому что это заставляет держать себя в форме. Но мне хотелось сделать это в одном месте, чтобы это не размывалось, чтобы не было истории про то, что вот мы везде, и вот мы в Одноклассниках, и вот мы в YouTube, и вот мы и там, и сям. Мне хотелось как-то бить в одну точку и попытаться сделать максимально классно в одном месте. К тому же у Инстаграма очень много разных сервисных функций, которые мне нравятся: можно объединять в сериалы истории, можно искать по хештегам. То есть много разных чисто технических вещей. Я понимаю, что, наверное, со временем мы придём к тому, что выйдем и на другие площадки, но сейчас хочется не размывать. Хочется, чтобы люди захотели пойти куда-то конкретно и посмотреть. Чтобы не контент сам как-то к ним приплывал, а чтобы тебе самому захотелось пойти и посмотреть, а что там. Увидеть и сказать: «WOW, мне интересно, хочу подписаться».

Когда смотришь, как артисты дома читают книги и снимают себя на телефон, возникает логичный вопрос: а в чём тогда твоя функция? В чём тут режиссура?

А тут нет никакой режиссуры. Я совершенно сервисный человек, моя функция — искать тех, кто мне нравится, договариваться с ними, придумывать, что они будут читать, и обсуждать это. В принципе, вот и вся функция. Просто кажется, что она несложная, но отнимает огромное количество времени. Несмотря даже на то, что артисты сидят дома, договориться с кем-то и объяснить, что мы хотим, как мы хотим... Более того, внутри проекта есть ещё много разных историй. Сначала смотришь на этот аккаунт, думаешь: «Окей, актёр читает сказки». Когда начинаешь немножко в это углубляться, то понимаешь, что это не просто сказки. Например, я вхожу в попечительский совет фонда «Шалаш» — это фонд, который занимается проблемой трудного поведения детей. Это то, что в России вообще пока никто не обсуждает — что делать с детьми, с которыми невозможно ничего сделать. Которые плохо учатся в школе, агрессивные, неуправляемые. И мы делаем с «Шалашом» целую серию чтений про разные проблемы. То есть мы берём какую-то проблему и начинаем читать про неё какой-то текст, а дальше разбираем, что с этим делать. Вот что делать с травлей в школе?.. Это то, с чем все сталкиваются ежедневно. И в первую очередь, на самом деле, артисты. Каждый день сталкиваются с тем, что их бесконечно, безостановочно травят за всё, что угодно. Слишком худая, слишком красивая, не слишком красивая, вообще плохо разговариваешь, зря снимаешься, почему тебя зовут так... Мы сейчас будем делать целую серию сказок на жестовом языке для слабослышащих детей. Ещё мы делаем сейчас такое Евровидение здорового человека: собираем со всех музыкантов в мире колыбельные на разных языках. Мы начали это публиковать, это тоже здорово работает. Сейчас у нас будут участники английского, французского, других «Голосов», которые будут петь колыбельные на английском и французском, на немецком, на иврите, на грузинском, на армянском, на азербайджанском... Короче, это такая большая культурная история. Режиссуры как таковой я тут не вижу, скорее это такая продюсерская, но интересная задача.

Со стороны кажется, что сама задумка настолько классная, а тексты настолько интересные, что ты только успеваешь брать трубку и отвечать: «Да, ты почитаешь тогда-то». А получается, что нет? Или есть такие добровольцы, которые сами позвонили и предложили участвовать?

Это суперкруто, что нам удалось создать площадку с такой приятной репутацией и ощущением, потому что мы это делаем исключительно про любовь. У нас никакого двойного дна в этом проекте, что мне нравится, мы ни про что плохое не думаем. Поэтому, конечно, очень много актёров, которые хотят читать сами, они звонят сами, сами предлагают. В какой-то момент, когда позвонили от Фёдора Сергеевича Бондарчука, я подумал: «Окей, хорошо, это занятно, интересно, давайте делать». Очень много сейчас действительно пишут сами и много каких-то людей, невероятно талантливых... У нас не было задачи сделать проект, где только известные, сверхмедийные люди. Потому что есть, например, неизвестные артисты, которые фантастически читают. Я нашёл актрису, её зовут Светлана Басова, она работает в Ивановском драматическом театре. У неё в Инстаграме 300 подписчиков. И она фантастически читает Бориса Рыжего, просто фантастически. И я подумал, что я хочу, чтобы между Данилой Козловским и Миллой Йовович появилась, безусловно, она. Потому что в мире, где мы не меряем людей по Инстаграму, мы понимаем, что талант — он работает как талант. В нашем проекте ты видишь не какой-то медийный образ, а просто человека, который умеет делать то, что он делает. Мне поэтому не так интересно, например, делать просто интервью, потому что это очень понятный жанр. А интересно давать актёрам возможность выступать в роли, в которой они должны выступать. Это их профессия: читать, играть. Это то, что они умеют, то, что они любят. И клёво, что для них эта история тоже оказалась важной. Что в отсутствие театральных спектаклей они получили возможность «выходить на сцену», а Инстаграм, конечно, это площадка такая перформативная. Вообще всё, что там происходит, это про внутреннее театральное выступление. Это дико интересно. И, конечно, это для них важно. Для меня ещё очень ценно, когда человек делает то, что ему нравится. Не когда ты его попросил и он не может тебе отказать или не хочет. Я очень рад, что есть огромное количество актёров, которые просто не хотят это делать и честно говорят: «Мне нравится, очень симпатичный проект, но я считаю, что родители сами должны читать детям». Я уважаю эту позицию. С другой стороны, я понимаю, что на самом деле, если у тебя дети на голове 24 часа в сутки, наверное, ты в какой-то момент просто вешаешься от этого. При том, что их очень любишь, дети — это супер, но я думаю, что это довольно утомительно, когда они неожиданно два месяца сидят у тебя ровно на голове и ничем глобально не заняты.

По поводу Светланы просто подмечу, я на неё тоже обратила внимание: там почти 10 тысяч просмотров уже, хотя публикация выложена недавно. Это потрясающе.

Это суперфакт, когда Анна Нетребко лайкает Светлану Басову, узнавая о её существовании, это достойно внимания. Это важная валидация, важное признание тебя как артиста, того, что жизнь сложилась вот так, а могла бы сложиться по-другому, но твой талант к этому не имеет прямого отношения. Потому что медийность артиста и его содержательность — совсем не связанные вещи. Потому что есть миллионы театральных актёров, которые фантастически талантливы, но не выбирали путь медийности, не ведут Инстаграма, не хотят этой публичности бесконечной, но умеют делать свою работу так, как никто не умеет делать, погружаются в это, исследуют. Для кого это действительно глубокая профессиональная задача. И что мне нравится ещё в Инстаграме: можно всё мерить просмотрами. У нас нет ни одного «мёртвого» подписчика, это всё живые люди. Мы знаем, кто это, какого они возраста. И в этом смысле тоже Инстаграм — штука классная, потому что ты сразу понимаешь, кто эти люди. Ты можешь видеть, когда они заходят, что читают, что смотрят больше, что меньше. И понимаешь, что делать дальше. В какой-то момент мы поняли, что мало сказок для малышей, стали делать их больше. В какой-то момент мы поняли, что нужно больше новых книжек, потому что про них интересно рассказывать. И мы подружились с одним крупным издательством — «Самокат», которое издаёт очень много детской литературы. Оно дало нам возможность читать его книжки: присылают — мы читаем. Смешно, что наш проект маленький, но потенциал его на самом деле гигантский. Это может раскручиваться. И это точно история не только про карантин, которая исчезнет. Это история про много-много месяцев, лет каких-то интересных приключений, которые мне ужасно нравятся.

Кто выбирает литературу? Может быть, даже идёт подбор, когда ты представляешь, чей голос лучше подойдёт для исполнения того или иного текста?

Ну конечно, да, мы думаем об этом. Во-первых, у нас больше 280 записанных видео [может, и больше, вручную считать не стали — прим. Киноафиши], соответственно, круг возможной детской литературы постепенно сужается. Мы не хотим повторяться, мы иногда это делаем, потому что дети вообще-то любят, когда им читают одно и то же, и так можно делать. И когда разными голосами читаешь одно и то же, это тоже классно. Но, во-первых, мы не хотим повторяться, поэтому всегда ищем что-то новое. Во-вторых, конечно, мы придумываем с разными людьми, что мы хотим делать. И очень часто инициатива исходит от артистов. Например, у нас есть актёр Гриша Служитель, который одновременно писатель. Он написал книжку «Дни Савелия». Это такой бестселлер, очень классный роман. И есть артист Лёша Агранович, который захотел её прочитать. И это классно, потому что один артист читает другого. До этого Лёша очень хотел прочитать «Школу для дураков» Саши Соколова. Это взрослая на самом деле книжка, для старших подростков. Но это классно, потому что человек сам хочет это делать. Виторган хочет читать Хармса? Пожалуйста. Мне вообще кажется, что клёвые проекты — это когда ты даёшь людям, которые хорошо что-то умеют делать, делать это так, как они хотят, и не лезешь в это. Я вот ничего не понимаю в дизайне, поэтому я прошу человека, который мне нравится и который умеет это делать, сделать это классно. Вообще, так и должно быть. Люди, которые умеют что-то делать, должны делать. Люди, которые ничего не умеют, не должны этого делать. Тогда мы будем жить в каком-то прекрасном идеальном мире.

Агранович меня как раз и натолкнул на мысль, а что считать сказкой? Ведь не только у его видео стоит маркер 16+. Так что либо что считать сказкой, либо до какого возраста рассказываются сказки?

До любого. Я езжу много лет вожатым в детский лагерь «Камчатка», и там мы как-то поняли со временем, что самое главное — это находиться в диалоге с каким-то своим внутренним ребёнком и делать то, что тебе хочется. Когда ты начинаешь думать форматами, например, есть дети, они вот такого возраста, наверное, им понравится это... Ты не знаешь, что им понравится. Поэтому самый верный способ — делать то, что тебе хочется. А когда дети видят, что это нравится нам самим, они хотят в этом участвовать. И это очень классная механика. Мы всегда будем читать то, что нам самим нравится, мы не будем думать о том, подойдёт это или нет. И в том же случае с прочтением Бориса Рыжего: стихотворение, которое читает Басова, оно вообще не детское. Стихотворение про смерть, это печальное произведение человека, прожившего огромную тяжёлую жизнь, драматическую. Но я уверен, что дети считают это по-своему, нельзя их недооценивать. Дети — это не будущее, это настоящее. Они в каком-то своём режиме увидят одно, потом увидят другое, потом повзрослеют, увидят вообще, что это было. И это самое важное. Всё, что угодно, может считаться сказкой. Сказка — это история, которую я рассказываю вам, и вам интересно её слушать, она заставляет вас чувствовать себя менее одинокими, менее тревожно, что сейчас суперважно. Про это проект. Он про то, чтобы все почувствовали, что мы вместе, чтобы было не так тревожно, что неважно, что будет завтра, это никуда не денется. Что мы люди. В психологии есть понятие «безопасное пространство». Мы хотим создать безопасное пространство для всех. Мы поэтому не любим и не хотим читать негативные комментарии. Когда они появляются, я сижу и волевым решением их удаляю. Потому что зачем? Понятно, что все могут писать, какой ты дурак, какой ты козёл, но зачем? Это же про добро и про любовь. И хочется, чтобы было какое-то место, где есть только это. Где нет никаких стычек и никаких сомнений. Потому что, естественно, это сразу начинается. Мы выложили Миллу Йовович — сразу пошла дискуссия про то, русская она, украинка, а чё вы позвали западных актёров, а что, русские кончились? И ты думаешь: «Ребята, Милла Йовович! У неё три с половиной миллиона подписчиков, она рассказывает про русскую культуру, про русский язык. Что ещё? Это настоящий ваш ангел в мире, проводник в мир большого кино с русскими корнями, который не стесняется об этом рассказывать. Это же супер!»

Меня это тоже всегда поражало: мы постоянно ищем русский след в Голливуде, а когда он сам идёт к нам, у нас претензия, что это, своих, что ли, не хватает?

Это особенности национального характера нашего. Непонятно, как на это реагировать.

Кроме чтений у вас ещё есть конкурс на собственную сказку. Можно ли уже говорить о каких-то результатах? Присылают ли дети сказки, есть планы, кто какую прочитает?

Нам пришло больше 300 работ. Мы сейчас сидим читаем их. Это довольно сложный процесс. Понятно, что из 300 работ какие-то просто сложно будет читать, но есть очень хорошие. И это самое главное. И приятное чувство, что есть по-настоящему классные работы. Я думаю, что мы ещё недельку их почитаем [интервью записано 8 мая — прим. Киноафиши]. Это реально много, а мы не хотим пролистывать. Я не люблю этот жанр, как продюсеры в кино, когда ты открыл первую страницу и думаешь, что всё понял. Вот я не чувствую себя человеком, который всё понял. Поэтому я дочитаю до конца, и нас там много читает. Но это, конечно, кто-то из первых артистов будет читать. Мы просто поймём, кому это лучше подойдёт. Это даже не вопрос того, с кем мы сможем договориться. Я думаю, что попросить мы можем всех, кто у нас участвовал. А кто лучше подойдёт. Мы сейчас пробовали такую запись с девочкой, которая учится в «Новой школе», которая выиграла конкурс детского творчества, чтобы Толя Белый прочитал её рассказ. Это было классно. Поскольку Толя Белый уже давно ангел-вещатель нашего проекта, который на все интервью ходит с нами и действительно каждый день всё это время читает, думаю, он точно не откажется. А дальше подумаем: тот, кого все точно любят и кого мы любим. Мы всех любим, правда...

Проекту 2 месяца. Можно уже выделить какой-то самый популярный, часто оставляемый комментарий?

Ни один проект, которыми я в жизни занимался, не приносил столько благодарности, это я могу сказать точно. Мы точно чувствуем огромное количество любви и благодарности от всех людей. И самый популярный комментарий всегда — «спасибо». Это очень крутое чувство. В моей жизни никогда не было столько одобрения. И когда 89 с чем-то тысяч человек [на сегодняшний день у аккаунта «Сказки на дому» уже 97,1 тысячи подписчиков — прим. Киноафиши] тебе каждый день пишут «спасибо», ты понимаешь, что точно делаешь что-то классное. Но самая важная для нас история, то, что мы пытались решить всё это время, — чтобы это было ещё каким-то маленьким способом помочь актёрам, которые сидят без работы. Мы сейчас с Яндексом запускаем ещё большую историю, которая будет посвящена только аудиоверсиям этих сказок. На Яндекс.Музыке будет огромный банк аудиоверсий этих сказок с музыкой, со всякими фонами, с подложками, за которые нам удалось чуть-чуть заплатить артистам театральным деньги. Это очень важная история, потому что действительно множество театральных актёров лишились полного заработка. Потому что сфера развлечений — это первое, что умерло сразу. Мы всегда думаем, что актёры — это такие люди, которые сидят, и у них там горы золота, но на самом деле мы просто не представляем себе, сколько актёров в стране. Сколько вузы выпускают в год артистов. И это тоже то, чем мы гордимся, и я рад, что это получилось.

Вероника Скурихина